Жена для Верховного мага
Шрифт:
По дороге тетушка задремала, а Перри перешел к решительным действиям — полез ко мне под юбку. На этом наше дружеское общение закончилось — от простейшего магического заклинания лорд Броуветт вылетел из коляски и угодил в весеннюю лужу. С тех пор затаил на меня обиду — и за то, что я оказалась магичкой, а Перри этого не знал, хотя сам носил в себе зачатки Темного дара. И еще за то, что я позаимствовала его коляску, чтобы отвезти тетушку домой, а ему пришлось идти пешком до своего поместья — Тобиас пригнал ее только вечером.
С тех пор Броуветт всячески поливал меня грязью, распуская сплетни одна другой интереснее. Например, что я якшаюсь с крестьянами куда более близко, чем позволила ему. Увлеченно придумывал имена моих любовников, не забывая делиться своими фантазиями с теми, кто хотел его слушать. И с каждым месяцем его список становился все более обширным. Вот и сейчас, окинув меня осоловевшим от вина взглядом, спросил у моего мужа — а знает ли он, что у него есть соперники? Причем, не в этом зале, а среди простых мужиков — да-да, среди тех, кто сейчас горланит песни в саду, словно это не бракосочетание двух отпрысков знатных семейств, а попойка в местном трактире.
На «попойку» я лишь усмехнулась — в Бальном Зале, судя по хохоту и громким голосам, происходило то же самое, только песни горланили немного другие.
Тут голос подал Тайлор Бростон.
— Я знаю, что у меня есть соперник, — заявил он, взглянув на меня с легкой улыбкой. — Но так даже интереснее.
Хотела было у него поинтересоваться, что в этом интересного, но тут лорд Броуветт снова открыл рот, решив выдать очередную порцию разоблачений.
Правда, не успел, потому что я его опередила.
— Дорогой мой Перри! — улыбнулась ему кровожадно. — Я только что видела вашу скучающую невесту, которая не слишком-то в восторге от общества старого генерала Уилка. Подозреваю, он ей до печенок надоел своими рассказами о боях на стороне Альянса. Думаю, уж не развлечь ли мне ее, как вы развлекаете моего мужа? Аннете будет крайне интересно узнать о вашей любви к длительным пешим прогулкам, — намекнула ему. — Особенно в весеннюю пору.
— Колючка, — возвестил тот, залпом допив бокал. — Желаю вам удачи, лорд Бростон! И она вам несомненно понадобится — с нашей-то леди Одри!.. — И препротивно ухмыльнулся. — Не такая уж это простая задача — укротить неукротимую. — Хотел было уйти, но все-таки не удержался от очередной порции грязи: — А вы в курсе, что ваша жена по утрам предпочитает… гм… разъезжать по округе в мужском седле и в мужской одежде, и посмотреть на это зрелище собираются все крестьяне Гленншира? И даже преподобный Вольтер перенес свою службу на другое время, чтобы к этому времени освободиться и тоже поглядывать на дорогу.
— Преподобному Вольтеру давно уже за восемьдесят лет, — возразила я, — так что его вряд ли интересуют подобного рода развлечения. В отличие от вас, милый лорд Броуветт! — Уж его-то подглядывающим я видела много раз. — А то, что на встречу ко мне приходят арендаторы… К кому им еще приходить, если я давно уже уволила проворовавшегося управляющего? И это мое личное дело, в каком виде я объезжаю свои собственные земли. Кстати, когда вы, лорд Броуветт, последний раз сидели в седле? И в курсе ли вы того, что происходит в ваших владениях?
Я могла бы многое ему рассказать, но не стала. Развернулась и ушла, оставив мужчин наедине. Подумала, ну и пусть… Пусть они и дальше делятся своими секретами! И чем больше Перри Броуветт расскажет обо мне всякой грязи, тем будет даже лучше.
— Что он тебе сделал? — спросил Тайлор, обнаружив меня на дальнем балконе.
Держа в руке бокал с водой, я смотрела на горевшие в саду магические огоньки. Над темными кронами порхали светящиеся бабочки и распускали бутоны магические цветы; причем, сотворила их вовсе не я — подобное чудо в ночное небо запустил либо мой муж или же его друзья-маги.
И сделали они это для моих гостей.
— Броуветт меня терпеть не может, — пожала плечами. — Пытался поцеловать, затем предлагал всякие непотребства, хотя знал, что я помолвлена. Но я его жестоко покарала, и с тех пор он затаил на меня обиду.
— Так я и понял, — кивнул Тайлор. — Сказал ему, что если продолжит в подобном духе, то будет иметь дело со мной. И я покараю его куда более жестоко.
После чего поправил белоснежный манжет, стряхнув с кончиков пальцев Огненные Искры. И я в который раз поймала себя на мысли, что понятия не имею, что это за человек достался мне в мужья, и даже не представляю силу его магического дара. Но снова отвернулась и стала смотреть на танец магических бабочек в ночном саду.
Праздник тем временем набирал силу, и в какой-то момент я поняла, что нам на нем больше не рады. Вернее, гости все настойчивее стали пытаться нас с Тайлором выпроводить, намекая, что дальше продолжат уже без нас.
Потому что у супружеской пары есть куда более интересное занятие в первую брачную ночь.
Но если в Бальном Зале приглашенные вели себя более-менее прилично, и их намеки не заставляли меня удушливо краснеть, то в отсутствие монахинь в яблоневом саду царило деревенское веселье. Оттеснив приглашенных мною музыкантов, парни взяли в руки музыкальные инструменты и играли репертуар местного трактира. Затем, завидев нас, принялись выкрикивать такое, что я…
Признаюсь, я порядком смутилась, а Тайлор, усмехнувшись, притянул меня к себе.
— Пожалуй, нам пора идти, — заявил он. — Дальше будет только хуже.
На это я растерянно кивнула, не совсем понимая, где именно для меня будет хуже — остаться на празднике, выслушивая все это, или же отправиться вместе с ним в приготовленную Флоренс спальню на втором этаже.
Потому что этим утром я уже выслушала версию того, что происходит в брачную ночь и от нее, и от тетушки Лавинии, и они совершенно не совпадали с теми соображениями, которыми поделилась со мной моя подруга Тина из Академии. У той, правда, дальше поцелуев дело не продвинулось, но настроена она была намного более оптимистично, чем тетя или же няня.
Зато тетушка пробыла замужем целых три месяца. Ее муж успел подарить ей несколько неприятных моментов, после чего отправился на войну, где и погиб, оставив дома беременную жену. Но памятью моя родственница отличалась отменной.
— О, дитя мое! — заявила она страдальчески, потягивая чай в Цветочном Салоне. — То, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, явно придумано Мужскими Богами. Великой Матери пришлось Им уступить, вот и женщине приходится во всем уступать своему мужу.