Жена или смерть (сборник)
Шрифт:
– Я очень рада, мистер Дентон. Моя Элси сможет использовать любую одежду, которая годится для носки.
Тим Макферсон приехал на такси сам в 7.15. Это был рослый мужчина лет пятидесяти, с безгубым ртом и неулыбающимися глазами. Отличный шофер, он не нуждался в дополнительных объяснениях.
– Куда, мистер Дентон?
– «Кларион», Мак.
На этом их разговор закончился, и лишь у «Клариона» Мак пробормотал: «Шестьдесят пять центов». Дентон дал доллар, а Мак вернул ему тридцать пять центов сдачи. В Риджморе чаевых не брали.
Дентон сел за свой стол и уставился на груду писем. Он вскрывал конверты, когда вошел Амос Кейз.
– Доброе утро, Джим.
– Доброе утро, Амос.
– Дентон вскрыл конверт, достал листок, просмотрел его бегло и отложил в сторону.
– Тридцать четыре.
– Чего тридцать четыре?
– Аннулированных подписки. За одно утро! Амос, о чем говорят в городе?
– Разные сплетни.
– Обо мне?
– А ком же еще, Джим?
– Ты им веришь?
Амос задумчиво разглядывал его.
– С какой стати?
– наконец изрек он.
– Только не говори, что ты думаешь, будто я убил свою жену, - взорвался Дентон.
– А я этого и не говорю. Я не сказал этого.
– О, ты не уверен!
– Не стоит об этом говорить, - старый печатник пожал плечами.
– Если это сделал ты, Джим, значит, у тебя были на то свои причины.
– Я не делал этого!
– Рад слышать, что ты это говоришь, Джим, - облегченно вздохнул Кейз.
– Не мог же я прийти к тебе и спросить.
– Старый печатник нагнулся над столом, чтобы собрать материал для очередного номера.
Потом появился Тед Уинчестер. Под глазом у него был синяк.
– Что с тобой случилось?
– спросил Дентон.
Юный Уинчестер что-то пробормотал.
– Он подрался с Фроули, - сказал Кейз, направляясь к двери.
– Вот что с ним случилось.
– Ты? Дрался? Какого черта тебя потянуло в драки, Тед?
– Да так.
– Ну, я бы не сказал, - снова заговорил Амос Кейз.
– Рыцарь заступается за честь дамы.
– Ты можешь замолчать?
– закричал Уинчестер Кейзу.
– Я полагаю, что Джим должен знать, как ведет себя его репортер в общественных местах, - непреклонным голосом продолжал Кейз.
– Видишь ли, Джим, Ред Фроули сделал какой-то грязный намек насчет тебя и миссис Гест, а наш рыцарь съездил Реду в челюсть. Ты же знаешь Реда, его хлебом не корми, а дай подраться. Но наш сынок поколотил его и сам получил. Что дадим на первой полосе, Джим?
– Я бы хотел, чтобы ты этого не делал, Тед, - сказал Дентон.
– Я бы тоже этого хотел, - мрачно отозвался Уинчестер.
– Я не знаю, что со мной стряслось.
– Можешь сказать, что ты увидел красное
[1], - усмехнулся Кейз.
– Черт возьми, Амос! Миссис Гест - очень приятная женщина, и я не мог позволить, чтобы про нее плохо говорили, тем более что ее муж в могиле. Но я понимаю, Джим, что поступил плохо.
– Я скажу, что я сделаю, Тед.
– Уволишь меня? Я сам уйду.
– Я дам тебе пять долларов. Этого достаточно, чтобы погулять в этом городе.
– Джим…
– Ты не хочешь?
– Спасибо, Джим.
– Я тоже хочу, - сказал Амос Кейз.
– Ты!
– закричал Дентон.
– Да стоит тебе дать доллар, как ты подавишься виски. Ты уже насосался больше, чем я. Иди работай.
– Ах ты, капиталист несчастный, - усмехнулся Кейз и ушел.
В 3.30, когда в конторе никого не было, Дентон снял трубку и набрал номер Корин.
Глава 20
К телефону подошла мать Корин. Она так сердечно приветствовала его, что он понял, что до нее еще не дошли сплетни о нем. Он облегченно вздохнул.
– Как себя чувствует Корин, миссис Чейз?
– Хорошо, Джим. Конечно, она подавлена, но я думаю, что самое страшное позади. Вы хотите поговорить с ней?
– Она подойдет?
– Она дала мне список людей, на звонки которых она будет подходить к телефону, и вы значитесь в нем первым.
– Хелло?
– услышал Дентон голос Корин.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Корин?
– Я рада, что ты позвонил, Джим. Я сегодня о многом передумала. Я была ужасно эгоистична. Я даже не спросила, есть ли какой-нибудь прогресс в делах полиции. Они ищут кого-нибудь?… Я имею в виду убийцу Анджелы?
«Бедняжка Корин, - подумал он.
– Смерть Джорджа она не хочет считать убийством».
– Пока самый главный подозреваемый я.
– О нет! Я думаю, они после первого допроса поняли, что ты ни при чем. Они не могут обвинить тебя.
– Они, конечно, учитывают и другие возможности. Может быть, они найдут что-нибудь. Но я позвонил не из-за этого. Как ты себя чувствуешь?
– Похоже, что вернулась к жизни, Джим. Только сейчас я начинаю понимать, что он исчез навсегда. Но я себя чувствую хорошо. Фред завтра уезжает и сестра тоже, а мама остается, а также родители Джорджа. Они хотят заняться делами магазина, ведь я в этих делах не разбираюсь.
– Долго пробудет твоя мама?
– До понедельника. Я уверена, что к тому времени я совсем приду в себя.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя, Корин?
– Ничего, Джим. На следующей неделе, возможно.
– Ты молодец. Я еще позвоню тебе.
– Да, пожалуйста.
Он положил трубку.
Живучесть человека замечательна. Корин глубоко любила Джорджа, и его смерть явилась для нее сильнейшим ударом. Однако прошел день его похорон, и она уже возвращается к жизни. Еще месяц, и она станет прежней Корин. Через год мысли о Джордже не будут вызывать сильного волнения. Хуже всего, что она станет одинокой, но и это не продлится долго. Корин всего тридцать лет, так что для нее не все потеряно. Она еще будет счастлива.