Жена или смерть (сборник)
Шрифт:
«А я?» - Джим Дентон торопливо поднялся из-за стола, взял пальто и шляпу и вышел из редакции «Кларион».
В этот день газета вышла, но на улице лежали связанные пачки газет, которые никто не разнес по адресам. Он взглянул на часы. Начало пятого, а занятия в школе кончились в четверть четвертого. Значит, ребята решили отказаться от доставки газеты.
Ну и черт с ними. Пусть пропадает бумага.
Конечно, это их родители. Разве можно доверить невинным сыновьям работать на убийцу? Он цинично усмехнулся, подумав о дальнейшем развитии событий, возможно, начнут бить окна «Кларион» камнями. Или напишут на стенах грязные слова. Здесь и дома. А потом - кто знает?
– может, придут к нему с веревкой.
Дентон пожал плечами и направился через площадь к зданию суда. Окружной прокурор и начальник полиции снова были вместе и сидели в кабинете Спайла.
– Хелло, Джим, - поспешно сказал Спайл.
Кросби промолчал.
– Привет, Эджи, - сказал Дентон и положил на стол Спайла пустой спичечный коробок, который нашел в барахле Анджелы. Кросби взял коробок, осмотрел его и покраснел.
– Что это значит?
– Если вы не знаете, то почему покраснели?
Окружной прокурор неожиданно сломал коробок и бросил в корзину для мусора.
– Я сделал то же самое, когда нашел на подушке записку Анджелы, - заметил Дентон.
– Вы понимаете. Ральф? Такова человеческая натура.
Кросби поджал губы. Дентон засмеялся и повернулся к Спайлу.
– Ты разговаривал с Виаттом и Тревором, Эджи?
Начальник полиции мрачно кивнул.
– В охотничьем доме.
– Ну?
– Ну… - начал Спайл и закашлялся.
– Конечно, Джим, я действую медленно. Я же не могу сразу начинать с обвинений. Я делал вид, что пытаюсь проследить передвижения Джорджа в ту ночь. Я делал вид, что мне известно о возможности появления Джорджа у них. Они отрицают это. Не мог же я сказать им, что Тревор изменился в лице во время разговора с тобой.
– Значит, ты вообще ничего не узнал?
– Ну, я видел там четыре охотничьих ружья. Два из них двенадцатого калибра.
– Это напрасная трата времени, - вмешался Кросби, - Анджела в ту ночь не встречалась ни с каким любовником.
– У вас есть основания для такого мнения, господин окружной прокурор? Вы считаете, что моя жена была выше этого?
– Я, кажется, чту память вашей покойной жены больше, чем вы!
Дентон достал из кармана записку, подписанную Куртом, и сунул под нос Кросби.
– Вещественное доказательство номер один. Узнаете почерк?
– Нет, - снова покраснел Кросби.
– Эджи знает. Не так ли, Эджи?
– Дентон положил записку перед Спайлом.
– Ты помнишь, как в школе передавал наши записки? Ты не можешь не знать этот почерк.
– Курт Оливер, - медленно сказал Спайл.
– Верно. Я случайно подумал о вещах Анджелы и нашел это там. Чисто исторический интерес, конечно. Курт не был у Виаттов, поэтому он не может быть человеком, с которым она договаривалась о бегстве.
– Он выложил на стол следующую записку.
– Вещественное доказательство номер два. Знаком почерк?
– Кросби покраснел, а Дентон выложил картонное сердце.
– Вещественное доказательство номер три. Записка написана Арнольдом Лонгом, вашим предшественником, не так ли? Вещественное доказательство номер четыре вы сами бросили в корзину. Я немало потрудился ночью. К счастью, она сохранила записки всех своих любовников. Их было двадцать шесть. С тех пор, как я на ней женился. До этого я не считал.
Краска сошла с лица Кросби, и он побледнел.
– Вы лжец, Дентон. Вы проклятый лжец.
– Я понимаю, вам стыдно признаваться, что вы были любовником проститутки. Увы, это так, Ральф. Я полагаю, другие это знали и не брезговали поваляться в грязи. Но не вы. Вы влюбились в нее. Вы все еще под влиянием своего чувства. Неужели до вас не доходит то, что давным-давно известно всему городу? Что моя жена и ваша одноразовая любовница была готова лечь под любого мужика?
– Вы… заткните… свой грязный рот!
– рявкнул Кросби. Он с трудом пытался взять себя в руки. Спайл и Дентон молчали. Кросби достал платок и вытер лицо. На мгновение Дентон пожалел его.
– Послушайте, Ральф, - спокойно сказал он, - не думайте, что меня это радует. Не забудьте, что рогоносцем все же был я, а не вы. И только поэтому я оказался подозреваемым в ее убийстве. Но будь я проклят, если у меня когда-нибудь возникала мысль избавиться от нее подобным образом. Я не испытываю любви к электрическому стулу и не хотел бы оказаться на нем. Вы не хуже меня знаете, что она бросила вас ради нового любовника. И с этим мужчиной она хотела удрать от меня. Может быть, вы, Ральф, отбросите свои личные чувства и всерьез подойдете к этому делу?
Кросби встал и вышел.
– Ты нашел что-нибудь еще среди ее вещей?
– после долгой паузы спросил Спайл.
– Я имею в виду записки Норма Виатта.
– Нет, - хмуро ответил Дентон.
– Но большинство записок я не мог опознать. Если хочешь, я отдам их тебе для проверки почерка. Хотя не думаю, что это нам много даст. От последнего любовника у Анджелы нет ничего.
– Откуда ты знаешь?
– Она расположила все в хронологическом порядке, и предмет от Ральфа Кросби - я имею в виду спичечный коробок - последний. Если бы она имела что-либо от других, это было бы сверху. Очевидно, парень был слишком осторожен.
– Возможно, хотя порядок мог и нарушиться. Принеси мне завтра все эти вещи, Джим. Я сравню с почерком Норма. Если необходимо, то проведем и графологическую экспертизу. Ты не возражаешь, если я все оставлю у себя? Я дам тебе расписку.
– Конечно, я тебе все отдам, Эджи.
– Вот и хорошо, Джим.
У двери Дентон остановился.
– Я звонил в Буффало, Джим, - сказал неожиданно Спайл.
– В пятницу аппарат будет здесь. Ты готов к испытаниям?
– Конечно, шеф!
– улыбнулся Дентон.
– Ты умеешь действовать быстро, когда хочешь.
Он вышел на улицу. У него было такое ощущение, будто он неожиданно после темного леса очутился на залитой светом лужайке.
Глава 21
Дентон направился в редакцию «Кларион». Пачки лежали на месте. Часы показывали без двадцати пять. Он отпер дверь и внес газеты внутрь.
Потом позвонил в гараж.
– Джим Дентон. Вы не могли бы с кем-нибудь прислать мою машину к редакции.
– Простите, мистер Дентон, - услышал он в ответ, - но мы еще не исправили ее. Вы не могли бы подождать до завтра?