Жена из другого мира
Шрифт:
В какой-то миг её глаза озарились яркой, ослепительной мыслью. Наверное, так выглядит человек в момент Просветления. Но почти сразу Близенда опустила веки, скрывая этот чудесный свет.
— Интересная идея. Противоречащая всему, что у нас думают о ленивых и злых бедняках, не желающих пальцем шевельнуть ради собственного блага, но интересная. — Близенда приблизилась и, подхватив меня под руку, повела от спальни. — Мне кажется, эта идея требует доказательств. И раз уж ты здесь застряла, как насчёт того, чтобы взять под патронаж один из работных домов и попытаться… показать на практике, возможно
— Что? — Я остановилась перед дверями в общую прихожую дома.
— Сейчас я натравлю Керла на полицейского, а потом мы поговорим здесь. — Она потянула меня в кухню. — Понимаешь ли, положение Лавентина достаточно высоко, а состояние достаточно велико, чтобы ты могла взять на себя патронаж над одним из столичных работных домов. Тебе всё равно надо чем-то заниматься, пока Лавентин возится в лаборатории, ты могла бы… эм. Оказать социальную помощь. Вообще объяснить это явление. На примере одного работного дома. Если получится, можно будет Лавентина отправить в собрание длоров идею продвигать. Император у нас человек меркантильный, выгодный проект обязательно пустит в мир. Правда, возможно, года тебе не хватит…
У меня появилось чувство, что меня обводят вокруг пальца. Не слишком хитро, явно осознавая, что я чую подвох. И взгляд из-под ресниц у Близенды лукавый.
Глава 53
Способность определять принадлежность к длорам — знак стихии крови. Это самое логичное объяснение, потому что сильные маги крови могут ощутить даже неактивную магическую составляющую в человеке. И семей с такой магией у нас в стране две: императорская и Индели.
Почти семь лет назад с главой рода Индели произошёл несчастный случай. После этого он разорвал отношения с семьёй, кроме своей супруги, и стал часто уезжать. Магию он раздавал, но лично ни с кем не общался.
Его видели издалека, даже я, ведь его дом расположен между моим и домом Сомсамычевых. Рядом с домом Какики. Иногда слышали, как Индели говорит с женой. Я тоже слышал. Но никаких близких контактов. Значит, любой похожей комплекции человек мог замаскироваться под главу рода.
Семья Индели была не в чести из-за конфликта с императором. Они вроде как присутствовали, но не слишком явно. Служили, ездили по стране — всё как у всех. Кузен мой даже в министерстве внутренних дел числился. В общем, ничего такого, что могло бы явно привлечь внимание. В конце концов, Индели не первый глава рода, который изволил чудить.
А вот супруга его в светской жизни себе не отказывала. И последние шесть лет была любовницей Алвера. Нашего военного министра. Длора, который почти наверняка знал о махинациях Эрджинбрасских. Просто не мог не знать, в его же ведомстве всё происходило.
Если Алвер рассказал длорке Индели о воровстве субсидий, а она передала информацию Хлайкери, он мог собрать доказательства и прижать «родственников». И продолжать через постель добывать новые сведения, постоянно удерживая Эрджинбрасских на крючке.
Свойство магии.
Затворничество главы рода.
Возможная доступность информации о Эрджинбрасских…
Достаточные ли это доказательства?
А мотив?
Возможно, Какики заподозрил, что с соседом беда. И меня могли захотеть убрать по той же причине: подозревали, что я заметил нечто подозрительное.
Кэб остановился.
Министр открыл глаза. Прикрыв рот рукой, зевнул. Расправил плечи и толкнул дверцу.
Я выпрыгнул на землю следом за ним и оглядел ажурные башенки над гладкой стеной.
— Привратный дух Индели, — позвал министр.
Никто не ответил. Служащие особого отдела спешились, заряжали ружья, занимали боевые позиции. Согры вставали в боевые стойки.
Сощурившись, министр зашагал к воротам. Я — рядом. Мы одновременно толкнули створки, и ворота поддались.
Дом был мёртв. Не встретил нас проверяющим касанием.
— Магию забрал, — озвучил я.
Министр жестом подозвал кэб, и нас довезли до крыльца.
Входная дверь пронзительно скрипнула.
Дом выглядел величественно и мрачно.
И тишина мёртвая.
— Тётушка! — позвал я, хотя знал, хозяйка ненавидит такое обращение.
Впрочем, меня она тоже недолюбливала, особенно с тех пор, как я присыпал её платье порошком, растворившим волокна ткани, из-за чего она во время приёма оказалась почти голой. Но мне же было двенадцать, я изучал магохимию, могла бы отнестись с пониманием. Министр же отнёсся…
Тихо.
До меня начал доходить ужас ситуации: источник не чувствовался совсем. Значит, весь мамин род лишился магии. И кузен тоже. Он достоин наказания за покушение на честь моей невесты и измену, но не такого же.
А тётушка… Хлайкери взял её с собой?
— Знаешь, где ход к источнику? — почти шёпотом спросил министр и знаками велел офицерам занять позиции.
Подумав, я мотнул головой:
— Нет, мама из младших, её не удостаивали визита к источнику.
— Жаль.
Мы поднялись по широкой лестнице, заглянули в расходившиеся в стороны коридоры. Лаково блестел паркет и резные завитки дверей, вычурные золотые рамы. С картин взирали мрачные предки Индели, но в некоторых я видел отражение мамы: то карие тёплого цвета глаза, то шёлковые каштановые волосы. Схожесть подбородка или носа.
И с кузеном тоже. Особенно сильное сходство было между ним и его дедом. Но ни похожее лицо, ни руки, точно такой же формы как те, что ласкали Сабельду, не вызвали у меня переживаний.
Не будь кузен женат, я бы обрадовался, что он расстроил мою помолвку. Сейчас даже удивительно, что была какая-то иная кандидатка в жёны, кроме Саши.
Нас нагнал офицер, сбивчиво зашептал:
— У ворот длор Брондельбундель Индели, требует встречи с главой рода.
А вот и помянутый кузен Буль пожаловал. Быстро он. Скоро остальные родственники подтянуться. Судя по взгляду министра, он ожидал их появления с изрядной долей ужаса.