Жена из другого мира

Замосковная Анна

— Я ничего подобного не изучала, так что придётся обойтись жилищем скромнее предыдущего.

Он легко улыбнулся:

— Ничего страшного, мне нужны лишь лаборатория, библиотека и спальня. Можно ещё столовую… И ванну с отхожим местом. О, прости, — Лавентин потёр лоб, — о нём, кажется, нельзя говорить при длорках.

— При мне можно. — Усмехнулась. Запросы у него скромные, безумный учёный, чего с него взять. Будет ему суровый минимализм. — Где можно перекусить?

— Теоретически. — Лавентин почесал затылок. —

Эм, там дальше по коридору, если убрать стену, должны быть кладовка с продуктами и винный погреб. Винный погреб можешь уничтожить.

— У тебя там, наверное, вина многолетней выдержки…

— Да.

— С чего такие разрушительные пожелания?

— Идея призвать жену из другого мира пришла в нетрезвую голову.

Так вот где собака зарыта.

— Уничтожу, — с чувством пообещала я.

— Доставлю тебя домой, — с ещё большим воодушевлением пообещал Лавентин.

Ну вот и договорились: я ему дом, он мне — билет домой.

— А можешь это снять? — Лавентин указал на купол над столом. — Я не смог его разбить.

— Подумаю над этим.

В серо-зелёных глазах засветилась надежда.

Так, разборки с псевдомужем закончились. Пора заняться молчаливой спутницей. Я повернулась к сидевшей рядом девочке. Её полный тоски взгляд говорил об одном: она поняла разговор, сообразила, что я собираюсь уйти навсегда. Её руки подрагивали.

— Не бойся. — Потрепала её по светлой макушке. — Назад на улицу ты не попадёшь. Тебя как зовут?

Она улыбнулась, но не ответила.

— Меня зовут Саша, а тебя?

Девочка беззвучно пошевелила губами.

— Не можешь говорить? — севшим голосом уточнила я.

Она развела руками.

— А писать умеешь?

Она помотала головой.

Оглянулась на Лавентина, но он уже стоял над древними листами и задумчиво их разглядывал.

— Ладно. — Взяла девочку за руку. — Сейчас мы пойдём искать еду. Я стану перечислять имена, а ты подёргаешь меня, если какое-то понравится, и я буду называть тебя так. Согласна?

Улыбаясь, девочка кивнула.

***

«Я обещал, я же обещал ей сделать всё как можно быстрее», — повторял, кусая губу, стараясь не смотреть вбок, стараясь вникнуть в древние документы и разобраться в проблеме с перемещением, но спиной и печёнкой, носом чуял, как прозрачный купол раскрывается.

Ну и, конечно, видел образующуюся щель.

Резкий запах стазис-раствора и сладкий запах консерванта смешивались, щекотали ноздри, призывая на время оставить вопросы перемещения и проверить коллекцию.

Но пощёлкивание и стоны стен напоминали, что в любой момент снова может что-нибудь случиться, и тогда я могу не досчитаться ещё эмбрионов, так что проблему перемещения надо решать скорее.

Ещё и идея монографии об эффективном обращении с женой продолжала крутиться на задворках сознания. В министре погибал учёный, ведь только истинный учёный мог так неординарно взглянуть на привычную проблему.

На полу рядом со стопкой законсервированных листов вспучилась полусфера, раскрылась цветком, обнажая тарелку с копчёным мясом, хлебом и ломтиками засахаренных фруктов.

В животе заурчало, желудок резануло спазмом. Опять не заметил, как проголодался.

— Можно сделать перерыв.

Наложив мясо на куски хлеба, я развернулся к столу и стал разглядывать плавающие в растворах эмбрионы. Это успокаивало, в голову вкрадывались планы по восстановлению коллекции…

***

Дома, наконец-то дома. Я сидела на родном диване, смотрела на любимую стенку с пачками дисков по полкам и телевизором посередине.

Пульт лежал на коленях. Усталость сковывала тело, делать ничего не хотелось, но и спать тоже, а руку буквально тянуло включить телевизор.

Лениво ткнула кнопку.

— Приветствуем вас в нашем магазине на диване, — бодро возвестил женский голос. — Только сегодня, только сейчас вашему вниманию лот две тысячи сорок восемь: длор Лавентин Бабонтийский.

На экране возник Лавентин: прилизанный в строгом костюме.

— Прямой потомок основателей рода, — бодро вещал голос. — Высокий уровень интеллекта. Богатая фантазия. Отличная физическая форма.

С Лавентина слетела одежда, под ней оказалось поджарое, довольно мускулистое тело. Улыбнувшись, Лавентин продемонстрировал бицепс.

— Двадцать три года. Вынослив. Обладает выдающимся мужским достоинством.

С мускулистого тела слетели трусы. Достоинство продемонстрировали крупным планом рядом с линейкой. Согласна, выдающееся.

Камера снова отдалилась, показывая всю фигуру целиком. С прилизанными волосами и без одежды (кроме вернувшихся трусов) Лавентин выглядел стриптизёром-соблазнителем.

— Самый молодой в истории член Имперского научного собрания Алверии. Вхож ко двору. Владеет коллекцией эмбрионов редких и вымерших животных, золотыми и серебряными рудниками в Черундии, семью процентами акций Имперской железнодорожной компании, соляными приисками на севере Алверии и пастбищами на юге. Много читает.

Почти обнажённое тело то показывали целиком, то частями, даже пресс помелькал, хотя кубики там разглядел бы только оптимист.

— Характер лёгкий, ненавязчивый. В супружеской жизни не будет давить авторитетом. Закажи сейчас — и этот жеребец покажет себя в постели. Владелицам брачных браслетов рода Бабонтийских предоставляется существенная скидка. Достаточно ответить: «Да»

Лавентин на экране, пошло облизнув губы, подмигнул мне.

— Нет, не надо. — Ткнула кнопку переключения канала, но реклама запустилась вновь.