Жена из другого мира
Шрифт:
— Э… — Я моргнул. — Но она хоть в порядке?
— За кого ты меня принимаешь?
— Я виноват в том, что она оказалась здесь, и чувствую себя ответственным…
— Вот ответственно и верни её домой. И свою тоже. — Он странно на меня посмотрел. — Если хочешь. — Его голос повысился: — Ты ведь хочешь вернуть жену в её мир?
— Я обещал.
— Желаю скорее исполнить обещание. Всё, иди. И не забудь: офицеры остаются с тобой. Теперь они — твои тени.
Моим теням определённо не хватало умения спокойно следовать за мной в любой ситуации. И вообще, мои тени не должны бояться
***
Лавентин вернулся с двумя зеленоватого оттенка мужчинами в чёрной форме. Когда я открывала дверь, один из них убежал в кусты. Похоже, его стошнило.
На лице Лавентина читалась самоотверженная решимость.
— Там письмо. — Указала на почтовый ящик и загородила вход, ловя взгляд серо-зелёных глаз. — Мне прислали письмо. Мне. А ведь я никого здесь не знаю… Лавентин?
Он стоял на пороге и будто ничего не замечал, кроме своей неведомой цели.
— Лавентин!
Вздрогнув, он посмотрел на меня более осмысленно. Я указала на ящик:
— Мне прислали письмо, хотя я никого здесь не знаю.
— Но тебя многие знают, — сказал он после паузы.
— Проверь, безопасно ли оно. Давай. У тебя маму похитили, вдруг и мне угрожает опасность.
Нахмурившись, Лавентин шагнул к ящику, положил на него руки, кончики пальцев засветились зелёно-голубым. И это было, бесспорно, восхитительное зрелище, но слишком напоминало свечение радиации, каким его рисовали в мультфильмах. Связка светится-радиация-опасность сработала против воли, я отшатнулась.
— Слушай, Лавентин. — Сердцебиение участилось, наверное, вдвое. — А магия для меня не опасна? У вас тут есть не маги? Как они её воспринимают? А ничего, что я из мира, где её нет?
Даже понимая, что лучевая болезнь у меня точно не началась, я нервно дёрнула волосы. Выпадать они явно не собирались. Лавентин повернулся ко мне:
— У обычных людей проблем со здоровьем из-за соседства с магией вроде не фиксировали. Бывают, конечно, редкие вырожденцы, которые болеют от магии, но если бы ты была такой, не смогла бы управлять домом.
Облегчённо выдохнула и оставила волосы в покое. Из кустиков вернулся бледный офицер и безмолвно встал рядом с вытянувшимся по струнке товарищем.
Лавентин приподнял крышку ящика и с любопытством заглянул внутрь. Прежде, чем я успела сказать, что надо сдвинуть нижнюю пластину, и письмо выпадет, Лавентин сделал это сам. Поймал конверт сияющими пальцами, и на том высветился красный круг с зазубринами и закорючками, а рядом вычернился ещё один поменьше.
— Заклятие доверия к отправителю и заклятие очарования адресата. — Лавентин провёл ладонью по конверту, и круги испарились. — Хочешь прочитать?
Вот так доверяй местной почте! Боюсь представить, как у них с такими заклятиями поставлено облапошивание одиноких старушек. Мотнула головой:
— Не могу, не понимаю вашей письменности.
— Недоработка…
— Ты не хочешь его прочитать?
— Но оно адресовано тебе, как я могу?
Кажется, он начинал мне нравиться.
— Но я не могу сама его прочитать, кто-то должен стать моим переводчиком.
На письмо Лавентин посмотрел с мрачным сожалением, даже показалось, сейчас его выкинет.
— Торопишься? — Покосилась на стоявших у крыльца офицеров.
— Немного, — замялся Лавентин и робко взглянул на меня. — Ты точно хочешь это прочитать?
— Хоочет, — просипела стена.
Живые стены, вернее — духи привратные, определённо не в моём вкусе. Лавентин надорвал конверт и вытащил нежно-розовый лист бумаги. Взгляд метнулся по чётким строкам:
— Мм.
— Заходи… — Я отступила в сторону. — Кстати, те люди останутся на крыльце?
— Мы должны сопровождать длора Бабонтийского до лаборатории и следить, чтобы он не покидал её без нужды, — отчеканил ближний к нам.
— Он арестован? — изумилась я.
Мне казалось, после исчезновения мамы его могли охранять, но не запирать в лаборатории.
В глазах офицеров появилась растерянность.
— Министр хочет, чтобы я работал, не отвлекаясь. Заходите. — Лавентин отошёл к столику, кашлянул и начал быстро читать: — Милейшая длорка Бабонтийская, безмерно рад, что столь прекрасный цветок пополнил цветущий сад длорного острова. Насколько мне известно, наша речь теперь вам понятна, поэтому я набрался смелости написать. И, разумеется, выразить похвалу вашим прекрасным манерам, не позволившим принять незнакомого мужчину, пока вы в доме одна. Итак, позвольте представиться, пишет вам длор Хлайкери Эрджинбрасский, один из ваших соседей. Лелею надежду, что в следующий раз вы позволите хотя бы взглянуть на вас, а то и почтите беседой. Ведь ваш многоуважаемый супруг при всей его изобретательности не отличается манерами и умением поддержать разговор, в то время как я в любое время дня и ночи готов стать вашим конфидентом и проводником в нашем прекрасном мире. Посему мне бы…
— Стоп-стоп. — Замахала руками. — У меня даже голова заболела. — И я не лгала. — У вас все так витиевато изъясняются?
Подняв на меня зелёно-серый взгляд, Лавентин тихо подтвердил:
— Обычно да.
— И бумаги не жалко?
— Это способ подтвердить статус. — Он качнул листом. — Чем длиннее письмо и дороже сорт использованной бумаги, тем более состоятельным должен казаться отправитель. Есть нормативы, но я, если честно, не слушал, когда их объясняли.
Губы сами растянулись в улыбку, но она погасла, едва Лавентин посмотрел на письмо и открыл рот, явно вознамерившись продолжить чтение.
— Не надо, — отмахнулась я. — Мне ни к чему это знакомство, всё равно скоро вернусь домой… ведь так?
***
Вопрос жены застал врасплох. Конечно, я должен заниматься проблемой её возвращения, но мама… и убийство Какики, загадка его крови. Так много научных проблем одновременно на меня ещё не сваливалось, и впервые к восторгу исследования примешивался страх неудачи.
А ведь ошибок я прежде не боялся.
Теперь же смотрел в орехового цвета глаза жены, и сердце ледяными когтями царапал затаённый ужас.