Жена из другого мира
Шрифт:
— Да. — Он почесал затылок. — С удовольствием. Спасибо.
— Садись. Сейчас молока налью и порежу его. Вера, переставь пирог на стол, пожалуйста.
В «холодильнике» меня ждал объёмный кувшин с биркой в закорючках. Наверное, здесь, как в ресторанах, помечали дату поступления продуктов. Пока я переставляла кувшин на столешницу возле раковины и доставала посуду, Лавентин внимательно разглядывал блинный пирог в подтёках сладкого масла.
Нарезая стопку блинов кусками и перекладывая их на тарелки, я вновь ощущала
— Не отравлено, — улыбнулась я.
Лизнув кусок пирога, Лавентин улыбнулся:
— О, сладкое.
Через минуту его тарелка была пуста. Причём кусочки он отрезал безупречно выверенными движениями. Я только моргнула удивлённо.
— Ещё можно? — бодро спросил Лавентин.
— Можно. Только в следующий раз жуй, а то чувство, что тебя неделю не кормили.
— Я часто забываю поесть, — пожал плечами Лавентин.
«Наверное, все увлечённые исследователи такие», — добавила ему две порции:
— Если понадобится, ещё испеку.
Ошеломлённая его скоростью поедания, я не сразу заметила, что Вера слегка покраснела. Придавив кончик разъехавшегося куска, она неловкими движениями пыталась его отрезать, но блины рвались, масло вытекало.
— Вера, можно просто накрутить на вилку. — Я подцепила краешек верхнего блина на своём куске, накрутила его на вилку и отправила в рот.
Вера повторила, но с такой натугой, словно впервые пользовалась вилкой.
Или…
Я похолодела: а ведь она прежде могла и не знать этого прибора. Это я привыкла к тому, что вилка нечто само собой разумеющееся, и люди учатся ей пользоваться с малых лет, а тут всё может обстоять иначе.
— Кстати, прости, но вернуть тебя смогу только через год. — Лавентин забросил в рот следующий кусочек блинов.
Вилка выпала из моей руки, во рту пересохло. Перестав жевать, Лавентин испуганно смотрел на меня.
— Что? — сипло спросила я.
Сглотнув, он торопливо объяснил:
— Как оказалось, в другой мир могут попасть только два браслета, по одному портал не пропускает, а два пропускает ненадолго. Но через год наши браслеты можно будет снять, и тогда ты вернёшься в свой мир… — Его голос затихал. — Не устраивает, да?
Я глубоко вдохнула. Поднялась:
— Конечно, не устраивает. У меня там… я там… да меня с работы уволят, без вести пропавшей запишут. Вещи выкинут. И как я своё исчезновение потом объясню? А восстановление документов… А стаж… Ё-моё… — Я схватилась за голову.
Это ж сколько проблем у меня будет по возвращении.
— Мм. — Лавентин приподнял руку, привлекая моё внимание. — Мы можем посетить твой мир на пару часов и решить часть проблем.
— Конечно, посетим! — рявкнула я. — Я не могу просто так исчезнуть. О…
Схватив чашку, залпом выпила молоко. Затем взяла чашку Лавентина и тоже выпила. Молоко успокаивает, а спокойствия мне сейчас решительно не хватало.
— А ещё сегодня вечером мы приглашены на приём в императорский дворец. Отказываться нельзя, — добил Лавентин.
Я взяла кувшин и стала пить молоко из горлышка. Не помогало.
***
Зря жена так сырым молоком злоупотребляла. Нет, чашку, конечно, можно выпить, или две на худой конец, но вот так, из горла, не контролируя порцию…
Потом сообразил, что в их мире может быть иначе, и поинтересовался:
— А ты знаешь, что молоко в больших порциях обладает дурманящими свойствами?
Поперхнувшись, жена забрызгала молоком полкухни и ошарашено посмотрела на меня.
— Похоже, не знаешь, — заключил я. — Это из-за хмарь-травы, она поразила почти все пастбища, её уже лет восемь вывести не могут. Животным-то ничего, а вот люди странно реагируют.
Сплюнув в раковину, жена сердито сказала:
— Надо было раньше сказать.
— Ничего страшного, выветрится.
— А если для меня эта ваша хмарь-трава — яд? А если у меня на неё аллергия будет?
— Тогда врача вызовем, конечно же. Несколько врачей живут на острове. Так что не бойся, если что — спасём.
Оптимизма во взгляде жены не прибавилось. Убрав молоко в стенной шкаф, она взяла квадратную тряпочку и начала протирать чёрную столешницу. Вдруг бросила тряпку в раковину и стала наблюдать, как капли молока втягиваются в забрызганные поверхности.
Чувство вины вгрызалось в сердце неприятным холодком, я опустил взгляд:
— Прости. Я не предполагал таких последствий.
— Год, — севшим голосом произнесла жена. — А раньше нельзя? Почему такой срок?
— Дело в том, что брак… — Мне вдруг стало стеснительно, я приподнял рукав над своим браслетом. — У нас браки заключаются на всю жизнь, но если брак не подтвердить, то через год он аннулируется, и браслет спадает. И ждать нужно именно столько, я не могу повлиять на браслет, он действует самостоятельно.
— Что значит «не подтвердить»?
— Не совокупляться. Ни разу.
Жена заморгала. Вряд ли она огорчилась такому условию. Неужели ей не понравилась формулировка? Вроде нормальный термин… Или она его не поняла? Вдруг заклятие понимания подвело или она слово не знает?
— Не совершать половой акт. Не предаться страсти, — перебирал я знакомые синонимы, — не возлечь на ложе любви, не…
— Поняла! Мог бы при ребёнке не выражаться.
Покосился на девочку со странным именем Вера.
— Хорошо, больше не буду. — Посмотрел на жену. — Прости. Я очень виноват и сделаю всё возможное, чтобы ты уладила свои дела и этот год прожила здесь с удовольствием… Считай, что ты уехала в путешествие, в отпуск…