Жена моего брата
Шрифт:
— Нет… — качаю головой.
— Злата! — перехватывает мою руку иглой от капельницы Демид. — Что ты делаешь?! Ляг!
Я заглядываю в его глаза, со страхом ища там ответ — что со мной собираются делать.
— Успокойтесь, — поджав губы смотрит на меня медсестра. — Это всего лишь УЗИ.
Господи! Как это все страшно! Этот грохот стальной. И я как истеричка… Кусаю губы, чтобы не рыдать. На кушетке вижу разводы своей крови. Равно и судорожно дышу, отмахивая немеющее лицо рукой. Меня всю трясет.
— Ольга! —
— Не надо успокоительное… — шепчу я Демиду.
— Надо, Золотинка. У тебя давление поднимается. А тебе нельзя.
— А вдруг они что-то с ним сделают? — складываю руки на животе.
— Я здесь буду. Не позволю ничего плохого сделать.
Он укладывает меня на кушетку.
— Выйдите на время процедуры, — просит его медсестра.
— Я с ней буду.
Уходит к окну. Я вижу его спину и скрещённые за спиной руки. Его присутствие парадоксально успокаивает.
Мне снимают капельницу, еще что-то ставят в вену, потом делают УЗИ. Запихивают в меня сенсор. Но укол уже действует. И меня не так трясет. И не так сильно нервирует процедура.
— Ох, милая, как же ты рожать будешь? Что ж ты нервная такая?
— А я буду? — еле ворочая языком спрашиваю я.
— Прекрати панику. Сердцебиение у плода хорошее. Отслойки плаценты нет. Шейка закрыта.
— Кровь из-за чего? — не поворачиваясь спрашивает Демид.
— Будем выяснять! Пока — отдыхай. Завтра ещё тебя посмотрим.
Демид выходит вместе с ней и опять негромко беседует прямо за дверью. Мне помогают переодеться, и перекладывают на большую медицинскую кровать.
Сейчас он уедет, и я останусь совсем одна. Ведь даже телефона со мной нет. Но он возвращается. Скидывает пиджак. Закатывает на рубашке рукава. Я залипаю сонным взглядом на его красивых венах, мужских узловатых кистях.
Передвигает мягкое кресло на колесиках ближе ко мне.
— Поспи. Я здесь буду.
— Тише надо сказать… — двигаю губами.
— Я уже написал ему. Он завтра приедет.
— Ой, не надо ему сюда…
— Хорошо. По телефону тогда пообщаетесь. Завтра привезут.
Снимает с моих рук увесистые браслеты. О, да. Чувствую облегчение. Непослушными пальцами вытягиваю серьги и тоже отдаю ему.
— Спасибо Вам…
Гладит мою руку через простыню.
— Что произошло в комнате, Злата?
Понимаю, что надо рассказать. Но с детства привитое отвращение к ябедничеству и не желание выносить мусор из избы не дают мне. Стыдно же это всё… И я просто отворачиваю лицом к стене.
— Злата! Быстро, давай, — рассерженно.
— Я упала на кровать, — хмурюсь я.
— Ты кричала «отпусти».
— Мы… повздорили. Он схватил меня. За талию.
— И швырнул на кровать?
— Да.
— Дальше…
— Вс"e.
Тяжелый вздох.
— Ладно, спи. Завтра поговорим.
Гладит по волосам. Это очень успокаивающе.
— Ноги мерзнут, — бормочу я.
— Это из-за кровопотери.
Встает в ногах, через одеяло растирает ступни. Это очень интимно. Не в плане эротизма, а в плане простой человеческой близости. Становится теплее. Я засыпаю. Но мне опять не дают.
В палату заглядывает медсестра.
— Там… — разводит руками с недоумением. — К Черкасовой муж. Ещё один.
Родион! Нет уж. Пусть убирается к черту!
— У меня только один муж, — сердито бормочу я, поддерживая версию Дэма. — И он здесь!
Глава 32. Без вины виноватые
Мой врач, Ольга Владимировна, смотрит на меня очень внимательно, как будто желает что-то выпытать. Она безапелляционно выставила Демида, отказавшись разговаривать при нём.
— Ты уверенна, что не хочешь поговорить с психологом? — переспрашивает она.
— Уверенна… — ничего не понимая пожимаю плечами. — О чем говорить?
— О ситуации домашнего насилия, например.
Заторможенно хмурюсь. Поднимает мою руку, несколько ноготков сломано. Это я сломала сметая с комода все, что полетело в голову Родиона.
— У тебя серьезная гематома на голове. И истощение. Очевидный невроз.
Прикасаюсь пальцами к ноющей шишке на голове.
— Ударилась…
— Я могу вызвать психолога, и ты отсюда поедешь в центр помощи жертвам домашнего насилия, а не домой.
Едва ли нашу потасовку с Родионом я могу назвать домашним насилием. Он не пытался сделать больно, как мне кажется. Скорее — поставить «на место» и остановить. Что мне делать в этом центре? Я не боюсь Родиона. И не собираюсь на него заявлять. Это нужно решать как-то иначе.
— Да нет никакого насилия.
— Злата, ты уверенна, что хочешь этого ребенка?
— Да. Уверенна.
— Или, ты хочешь его только при муже, — многозначительно переводит взгляд на дверь. — Я обещаю, что твой ответ останется между нами.
— Почему Вы такое спрашиваете?
— Девушка, которая ждет желанного ребенка не пьет абортивные препараты.
— Что?!
— Мы кое-что нашли в твоей крови. Но на таком сроке очень маловероятно, что они вызовут полноценный выкидыш, Злата. А вот проблемы с течением беременности могут организовать.
— Что?? — ещё раз переспрашиваю я. — Вы хотите сказать, я выпила что-то, чтобы у меня был выкидыш?
Разводит руками.
— Это какая-то ошибка!
— В любом случае, твой муж этого не узнаёт, я обещаю тебе.