Жена моего брата
Шрифт:
Взгляд скользит по мне. Такой говорящий взгляд… Обычно невозмутимое лицо вздрагивает эмоциями. Снова смотрит в глаза, а я не знаю куда деть руки под его взглядом. Я же сумочку не взяла!
— Бабушка попросила Вас отвезти.
— Я сейчас! — сбегаю наверх.
Толкаю дверь комнаты. На моей кровати Родион. С голым торсом и букетом.
— Куда это мы такие красивые, м?
Хватаю сумочку.
— Когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было. И цветы убери, у меня от запаха голова болит и тошнит.
Опережая
— Пропусти!
— Нет, — покручивает ее улыбаясь.
Но я вижу, что глаза холодные и ноздри подрагивают.
— Наша ссора затянулась, детка.
Протягивает мне розу. Шипы обрезаны. Забираю из его рук. И бросаю на кровать к остальным.
— Отпусти меня!
— Нет. Ты моя жена.
Неожиданно хватает за талию, впиваясь в губы. От отвращения я теряю разум. Мыча отбиваюсь. о он целует яростнее и жестче, всовывая язык мне в рот. В бешенстве кусаю. С воплем отстраняется. Наотмашь припечатываю ему по щеке.
— Ублюдок! Не смей ко мне прикасаться.
Перехватывает за горло и демонстративно припечатывает мне по щеке мне. Не больно, но чувствительно. В глазах вспыхивает.
— Следи за руками, женщина!
Пока я шокированно пытаюсь вдохнуть, сплевывает на ковер кровь.
С воплем отталкиваю его от себя, что есть сил. Летит спиной на книжный шкаф, книги сыпятся ему на голову. Прикрывая её руками, группируется.
Я дергаюсь к двери и открываю её. Но выбежать не успеваю, он хватает меня за талию и отрывает от пола.
— Пусти!! Не трогай! Не смей! Скотина!
Швыряет меня на кровать.
— С братцем мои собралась погулять?!
Ловлю головой деревянную спинку. Из глаз искры! Спрыгнув с кровати с другой стороны сгребаю в охапку все, что стоит на трельяже и запускаю в его сторону.
— Вон отсюда!
— Дура… — с воплем хватается за глаз, в который прилетает увесистый бутылёк парфюма.
Голова кружится… Отыскиваю рукой за стену. Губы дрожат от обиды. В ушах звенит. И вместе со звоном в голове мамин голос, что девочки не дерутся и не ведут себя так. Но вот такая я девочка! Не могу терпеть!
Судорожно дышу, чувствуя, как бросает в холодный пот. Чувствую, не будет мне никакого театра сегодня.
Родион вылетает из комнаты, плечом в плечо врезаясь в Демида. Растерянно оглядываясь ему вслед, Демид заходит в комнату.
— Что произошло? — ведёт взглядом по хаосу вокруг.
Моим бедрам отчего-то очень горячо, а пальцы наоборот немеют. Опускаю пьяный взгляд. Вижу, как чёрные капли падают на ковер и превращаются там в алые пятна. И вспоминаю, что я вообще-то беременна. От этой мысли волосы по коже становятся дыбом от страха! Прижимаю платье к бедру, оно пропитывается красным.
— Дэм!.. — поднимаю на него
— Мать вашу!..
В отдельной палате мы жд"eм с Дэмом, когда придет врач и что-нибудь скажет после осмотра и анализов. В шоке, я молча лежу на кушетке. Демид меряет шагами палату. Он опять со мной. И безапелляционно заявляет всем — «я — муж». А я молчу. Не отрицаю. Мне очень нужен кто-нибудь рядом. И если в прошлый раз мне показалось, что Дэм угроза, то теперь я не уверена. А может быть, у меня просто нет сил думать, в голове пусто.
Мне кажется, вокруг должно быть много врачей и все должны дружно спасать моего ребенка, но они только поставили мне капельницу и сказали ждать.
Дэм несколько раз выходил, ловил кого-то из персонала, разговаривал… Потом возвращался, обратно.
— Почему ничего не делают? — шепчу я.
— Тебе поставили спазмолитик. Не нервничай, ради Бога!
Но сам очень нервничает. Я вижу, что на лице у него пятна. И ноздри подрагивают. А на лбу морщинка…
Что они сказали? — шмыгаю носом.
Но он не отвечает, только садится рядом. Невесомо ведёт пальцами вдоль моих.
— Холодно… — шепчу, стуча зубами.
Сдергивает с спинки еще одно одеяло. Укутывает меня. Морщится, глядя на мои пальцы и, словно, ломая себя сжимает их своими горячими.
— Если Вам неприятно, зачем трогаете? — пытаюсь выдернуть руку.
Но он только сжимает крепче и отрицательно качает головой. Смотрит мне в глаза.
— Живот болит?
— Меньше.
— Хорошо.
— Вам невыгодно, чтобы он родился, да? — обиженно смотрю на него. — Вы хотите, чтобы его не было.
— Зачем тогда я здесь?
— Я не знаю.
Я и правда не понимаю! Он последний человек, который должен быть здесь. Но он здесь.
— Напомню тебе, что я не воюю с девочками. И тем более с детьми.
Гладит мои волосы.
— Я, хочу, чтобы у тебя вс"e было хорошо. И всегда хотел.
Это очень искренне звучит. Машинально сжимаю его пальцы в ответ.
— Не волнуйся. Все, что может быть сделано, будет сделано.
Закрываю глаза, прислушиваясь к нашему прикосновению. Меня начинает отключать от усталости и слабости. Через какое-то время заходит медсестра со шприцом.
— Что это? — синхронно спрашиваем мы.
— Глобулин. У вас резус отрицательный… — что-то объясняет Дэму.
В моих ушах шумит, я ничего не слышу. Делает мне инъекцию. А потом завозят какую-то гремящую сталью медицинскую тележку. Она закрыта сверху белой простыней.
Я подскакиваю в ужасе, поджимая ноги и вжимаясь в стену. Мне рисуются устрашающие картины. И в мозгах мелькают отвратительные слова, звучавшие там, на первом этаже от разговаривающих в приемной медсестер — «выскребли…», «плод» …