Жена некроманта
Шрифт:
— До встречи, Рини, — сказал Энтони, по-прежнему не глядя на меня. Я сделала неловкий шаг вперед, отчаянно пытаясь заглянуть в его лицо, но он, как назло, повернулся и пошел по направлению к Рональду.
Опустив голову, я быстро-быстро заморгала, пытаясь согнать непрошеные слезинки. Холодный ветер тут же обжег мокрую кожу, щеки защипало. И тут…
Теплые руки обхватили мое лицо, заставив приподнять голову. Чужие губы накрыли рот, язык бесцеремонно вторгся внутрь. Энтони целовал меня жадно, с остервенением, не заботясь о нежности и ласке. Я чувствовала соль на
Глава 8
Вернувшись в дом, я разбудила Амеллин, наплевав на раннее время. Подруга, сонно моргая, недовольно уставилась на меня серыми глазами, и тут же обеспокоено спросила:
— Ты что, плакала? Где ты была?
— Энтони уехал. Мы прощались, — лаконично ответила я. Мелли тяжело вздохнула.
— Опять поругались? Все так плохо, да?
— Да нет, — я задумчиво сощурила глаза, — вроде бы… Все хорошо.
— Как ты вообще встала в такую рань? — проворчала Мелли, сползая с кровати и направляясь в ванную комнату. Я последовала за ней, пытаясь пальцами пригладить торчащие в разные стороны волосы.
— Стела разбудила. Нужно будет ее поблагодарить, — рассеянно сказала я и, бросив бесплодные попытки поправить прическу, хлопнула в ладоши: — Итак! Тони вернется через два дня, и за это время необходимо вывести на чистую воду Полли и Филиппа. Только действовать следует аккуратно — меня и так леди Мойра терпеть не может, а если я выгоню чудесного жениха Циллы, то добрая половина дома меня и вовсе возненавидит.
— Да брось, — пробубнила Амеллин, намазывая на лица крем из диких трав и цветочных масел. — Леди Глэдис вполне милая и адекватная женщина.
— А Цилла? — возразила я. — Да она меня живьем съест!
— Предполагаю сначала рассказать об увиденном леди Глэдис, — выдвинула разумное предложение Амеллин. — А она пусть разбирается с женихом дочери и Полли.
— Травницу наверняка выгонят, — наморщила я лоб, и содрогнулась: — Леди Мойра с ума сойдет! Может, ну его, а? Пусть сами как-нибудь…
— Рини, — укорила меня подруга, облачаясь в светло-голубое платье. — Так нельзя.
Я подошла к ней, чтобы помочь со шнуровкой, пока Мелли ловко собирала свои темные локоны в высокий пучок — раз, два, и готово! — и проворчала:
— Ну да, ладно. Поговорим с ней после завтрака.
На завтрак леди Глэдис не спустилась — Цилла, вся розовая от смущения, сообщила, что у матери болит голова, и она будет есть в своих покоях. Не появилась и леди Мойра — у нее была причина посущественнее: вредная старуха сказала, что не сядет за один стол с исчадием зла, то бишь со мной. Я на такое заявление только хмыкнула, и продолжила пристально наблюдать за Филиппом, который в данную секунду очень мило держал Циллу за руку. Время от времени он наклонялся к ее уху, ласковым движением поправляя прядь рыжих волос невесты, и что-то шептал. Цилла краснела и хихикала, беспрестанно ерзая на стуле, пока мы с Мелли бросали
— Боги, какой подлец, — сверкнула глазами Амеллин, как только парочка голубков удалилась на прогулку, не доев завтрак.
Я согласно кивнула и отодвинула свою тарелку в сторону — после таких лобзаний кусок в горло не лез.
— Пойдем, навестим леди Глэдис.
Поднявшись в крыло, где располагались покои матери Циллы, Амеллин негромко постучала. Услышав слабое «Войдите», мы гуськом втиснулись в розовую комнату. Вокруг царил полумрак, шторы были плотно задернуты, не давая солнечным лучам пробиваться внутрь, а окна затворены. В помещении было душно, и пахло чем-то сладким, как и тогда, когда я впервые переступила порог покоев. Только сейчас запах был сильнее — он забивался в ноздри, обволакивал горло, не давая нормально дышать.
— Боги, — закашлялась Амеллин, — леди Глэдис…
— Извините, что не могу встретить вас подобающим образом, — прошелестел тихий голосок откуда-то с кровати, — но у меня дико болит голова. Я даже пошевелиться не могу — перед глазами так и скачут черные пятна, а лекарство не помогает.
— Сколько вы выпили? — поморщилась я, наблюдая, как Амеллин резко двинулась к окну и отдернула шторы. Яркие лучи залили комнату, а Мелли дергала ручку окна, пытаясь открыть его.
— Помоги! — крикнула подруга.
В ее голосе звучали нотки страха и паники, и я, не задавая лишних вопросов, поскольку напугать в этом мире Мелли могло немногое, взмахнула ладонью, посылая мощный поток то ли своей магии, то ли магии Смерти — они так смешались, что я не понимала, что где. Стекло треснуло и разлетелось на осколки, а в комнату ворвался морозный свежий воздух.
— Что вы делаете? — слабо спросила леди Глэдис. Мелли обернулась, сверкая глазами. На ее щеках выступили алые пятна.
— Что за лекарство вы пьете? Где вы его взяли?
— Это настойка амариллии, — растерялась леди Глэдис. — Помогает от головных болей.
— Это не амариллия, — возразила Амеллин, топнув ногой. — Где пузырек?
Леди Глэдис, укутанная в одеяло по самый подбородок, слабо кивнула головой в сторону прикроватной тумбочки, на которой теснилось множество пузырьков. Мелли, зажав нос платком, быстро подошла к кровати и вытащила темно-фиолетовую склянку.
— Это не амариллия, — повторила она, после того как принюхалась. — Кто дал вам это?
— Полли, — ошарашено ответила леди Глэдис. — Меня мучили головные боли, и я попросила у нее какое-нибудь средство.
— В чем дело? — вмешалась я в разговор, поскольку абсолютно ничего не понимала.
Перед тем как ответить, Амеллин нервно покусала губы и наконец сообщила:
— Это не лекарство от головной боли. Это средство используется при магическом истощении, и имеет побочный эффект — мигрени. Полли ошиблась, поэтому вам так плохо, леди Глэдис.
Я подозрительно сощурила глаза, уставившись на подругу. Что-то в ее голосе и поведении не давало мне покоя. Если это всего лишь безобидное средство для восполнения запаса магии, то почему Мелли так нервничает?