Жена президента

Кьют Аля

Она ответила еще на несколько вопросов и тоже уехала.

— Слишком щедрое содержание, — оценила Карина мои распоряжения по части Марины.

— Это мои личные деньги. Не государственные.

— Тем более.

— Просто передай ведомость моему бухгалтеру.

— Как скажешь.

Очередной день принял меня с распростертыми объятиями. Я с ужасом ждал начала дебатов. Конечно, оппоненты полезут с ногами в мою частную жизнь. Никого ведь толком не интересует политика и достижения. Облить грязью всегда интересно за личное.

Снова засидевшись

в Кремле за полночь, я не мог отделаться от липких, неприятных ощущений. Уладив все с Мариной, я не чувствовал себя победителем. И прекрасно знал почему.

Казарин и Верден запретили мне лететь к Лизе. Они оба били себя пятками в грудь, что очередные мои метание от бабы к бабе будут приняты негативно.

Но я больше не мог продолжать жить без нее. Даже эти несколько недель казались адом. Мне не хватало Лизы. Словно половину отрубили.

Как похудеть на двадцать килограмм за день? Отрубить ногу.

Вот я и похудел, едва у меня не стало Лизы.

Пользуясь тишиной и привилегиями президента, я отправился в тоннель. По дороге набрал номер человека, который сможет мне помочь без оглядки на стратегию выборов.

— Руслан, доброй ночи. Прости за поздний звонок.

— Ничего, Андрей Михайлович. Мне-таки собрать котомку и готовиться по этапу на Колыму?

Я не сдержал смешка.

— Нет, это не мой метод.

— Уф, — выдохнул Казаев. — тогда попытаюсь угадать: вам нужен самолет.

— Да.

— До Эдинбурга?

— Снова в яблочко.

— Я сейчас во Внуково.

— Шутишь?

— Нет.

— Ты был в рейсе? Устал, наверно?

— Да, сам не смогу. Но самолет готов к полету, и у меня есть запасной пилот.

— Ты меня очень выручишь. Я могу также рассчитывать на инкогнито?

— Могли бы не спрашивать.

— Приятно иметь с тобой дело, Казаев.

— С вами тоже, господин президент. Я кстати за вас голосовал и буду еще раз.

— Приятно иметь дело с умным человеком, — улыбнулся я.

Мы попрощались, и я спустился в тоннель.

Добраться до Одинцово, потом во Внуково, оттуда в Британию. Не самое сложное. Намного труднее дальше. Похоже, благодаря заботам Руслана мне подали машину прямо на взлетную полосу Эдибургского аэропорта. Без водителя. Как и без лишних свидетелей. Я сел за руль и не без труда вспомнил, как управлять авто. Хорошо хоть дали автомат.

Мне удалось поспать в самолете. Спасибо привычкам отрубаться в воздухе.

Я чувствовал себя хорошо. После кофе из круглосуточной кофейни — так просто отлично. Я размышлял по дороге, стоит ли позвонить Бену, или лучше нагрянуть как снег на голову. Так ничего и не решил, а уже оказался в землях Торнтон.

Новости летели впереди меня. Потому что сам лорд Бенингтон вышел встретить у границы КаслТорна.

Я выбрался из машины и по-честному ждал, что Торнтон мне врежет. Не уверен, что заслужил в этот раз, но если он считает нужным…

Однако Бен не спешил махать кулаками. Вместо этого он протянул мне руку.

— Привет, Андрей. Полагаю, ты приехал к Лиз.

— Я приехал за Лизой. — поправил бывшего тестя, отвечая на крепкое рукопожатие не менее уверенно.

Он усмехнулся. Черт знает, что значила эта улыбочка. Возможно, он одобрял. Хотелось бы.

— Лиз нет в КаслТорне, — сообщил Бен.

— А где она? — спросил я, — теряя терпение.

Бен сложил руки на груди. Кажется, мне придется пройти очередное испытание.

Глава 21. На берегу

Лиза

Я наивно полагала, что спрячусь в КаслТорне от своих проблем и страданий. Да, я убежала от Андрея, попрощалась Москвой и Россией, но все свои терзания привезла с собой. Как улитка, которая обречена таскать с собой дом вечно, я тоже была при багаже. Кроме того, даже в нашем древнем замке давно был интернет, не говоря уже про телевидение. Новости я старалась не смотреть, но это делала другие. Особенно неожиданной оказалась позиция Британских СМИ, которые, хоть и очень мне сочувствовали, но больше внимания уделяли Андрею. Он был главной жертвой обстоятельств.

«Серьезно, ребят?» — хотелось кричать мне каждый раз, когда я краем уха зацепляла известия из Москвы.

Они, конечно, не видели, как мой еще тогда муж целовался с зомби-Мариной. Я старалась не злиться, но все равно реагировала.

Вообще, глупо было надеяться на полную изоляцию. Родители, конечно, держались в стороне и старались меня не доставать, но персонал смотрел слишком жалостливо, а знакомые на улице неловко отводили глаза.

Я старалась не выходить из комнаты без надобности. Перестала бывать в поселении, хотя очень любила пить кофе в булочной со свежим утренним хлебом. Мама настаивала, чтобы я погшла на воскресную службу, но от этого испытания я сразу отказалась. Проще выдать сразу отцу Дэвиду мое кровоточащее сердце, чтобы все вдоволь налюбовались и обсудили.

Единственное, от чего я была свободна — это пресса. Журналистов не пустили дальше туристических угодий. Отец лично сделал краткое заявление: никакой прессы, никаких интервью. Но не всех это останавливало. Я заметила папарацци во время конной прогулки. Пришлось позвонить охране. Их, конечно, убедительно попросили покинуть частные земли, но кататься я тоже перестала.

Мой мир сузился до коттеджа, где жили родители еще до свадьбы. Я вставала утром, варила кофе, забирала у порога свежие булочки. Они тоже были теплые и вкусные, но в пекарне мне нравились больше.

Вспоминая мамины правила, я не прикасалась к телефону, пока завтракала, но потом обязательно лезла в сеть. Именно так с ура пораньше я отравилась известием, что мой брак с Андреем аннулирован. Это было ожидаемо, но все равно больно. Потом меня убивали заявления Марины, которые казались цирком. Снова вспоминая мамины уроки жизни, я старалась не злиться на восставшую жену Андрея. Мне было все равно, где она пропадала пять лет, я не собиралась погружаться в ее глубокий внутренний мир. Но заявления о детях меня добили.