Жена с проблемами
Шрифт:
— Терпимо, — хмыкнул со смешком.
Выглядела со стороны я, наверно, более чем странно — общаюсь с волком, делаю вид, что понимаю его, чем не сумасшедшая. У фей-ир видимо волосы от удивления дыбом встали. Но мне было все равно.
Щеку что-то защекотало, и я с удивлением поняла, что это слезы.
— Прости меня — ткнулась в пушистую шерсть лбом.
— И ты меня, малышка, — послышалось в ответ. — Я ведь знал, что моя маленькая девочка не усидит на месте. Привык к послушным, ничего не соображающим куклам, а тут моя воинствующая горностаюшка.
Слезы текли и текли. Я не в силах была их остановить. Осторожно, боясь причинить боль, обнимала Эдхарда за шею, зарывшись носом в пушистую шерсть, шептала сбивчивые извинения. И вдруг вздрогнула, когда почувствовала, странное покалывание.
Тело волка начало меняться просто под моими руками, увеличиваться. Щекочущее ощущение от множества шерстинок исчезло. Вместо этого под ладошками возникла жесткая, чуть покалывающая ткань камзола. А спустя секунду я поняла, что сижу на коленях у Эдхарда, уткнувшись лицом ему в шею. Его руки крепко прижимали меня к груди. А губы целовали в макушку.
— Ваше величество? — внезапно прозвучал за спиной удивленный голос.
Глава 25
Сказать, что фей-ир удивились внезапному превращению, ничего не сказать. Узрев перед собой правителя соседней державы, еще и осознав, что всего несколько часов назад пытались его убить, основательно струхнули. Этот маленький нюанс мигом сбил спесь с их горделивых физиономий и заставил расположить нас с комфортом.
А уж задавать вопрос, по какой причине король Горарский решил в образе волка устроить взбучку поисковому отряду, а не пришел требовать своего оруженосца, пользуясь титулом, ни у кого не хватило духу. И, спустя несколько часов мы, включая Черныша, уже с комфортом переправлялись на другую сторону Утмы, где начинались владения фей-ир.
И чего уж скрывать, мне было чуточку приятно, что наглые представители лесного народа испытывают неописуемое смятение и даже небольшой страх. Так им и надо! Мы тоже боялись. Я-то уж точно. И блондин, уверена, тоже. Но это неблагородное чувство злорадства мигом вытиснилось из головы новыми впечатлениями.
На пароме я была впервые. С любопытством разглядывала все вокруг, несмотря на остерегающие окрики Эда, жалась к перилам и глазела на темные воды Утмы, кидала любопытные взгляды на усатого паромщика, и бочком… бочком пробиралась к нему, чтобы посмотреть, на то, как он работает.
Мужчина вначале хмурился, недовольно сопел, но, увидев неподдельный интерес, сдался. Кинув на меня парочку подозрительных взглядов, в которых почти незаметно светилось лукавство, принялся объяснять. Огромный плот плыл по реке, прикованный к натянутому от одного берега до другого тросу, как собака к цепи. И я диву дивилась, как могут один-два человека настолько легко управлять подобной громадиной. На пароме с легкостью размещались шесть лошадей, один вредный эх-ушкье, семеро фей-ир, двое оборотней и я. При чем, это я еще не считала самих паромщиков. Они тянули трос, отпихивались от дна длинными, крепкими палками, крутили какую-то непонятную катушку, и плот послушно двигался. Даже мне дали пару секунд подергать большую деревянную ручку. Толку от меня, естественно, не было никакого. А все равно приятно, и весело.
Эдхард кидал на меня ревнивые взгляды. Уж не знаю, чего он там себе надумал. Но милый пухленький, как сдобная булочка, месье Басин интересовал меня исключительно только с точки зрения развлечения. Хоть и ревновать меня Черный Король не имел никакого права. Но после приключений в одиноком домике на отшибе Мантура, я уже не могла себе врать. Эд мне не просто нравился, кажется я всерьез влюбилась в этого грозного самовлюбленного мужлана. К сожалению, сам он меня воспринимал лишь с точки зрения собственности. А я категорически не желала быть чьей-либо собственностью, даже того, кому отдала свое сердце. Лучше уж никакой любви, чем такая, похожая на золотую клетку. Мадам Кану тоже была фанатично предана отцу. Любила его беззаветно, исполняла все прихоти и пожелания. Даже если они шли вразрез с ее убеждениями. Эта любовь, мой отец… в конце концов, и превратили ее в чудовище.
— Ну вот и Нардгейл, малышка, — улыбнулся в густые усы месье Басин.
Я глубоко вздохнула, чувствуя легкую, но такую назойливую тревогу — совсем скоро я увижу сказочный город и… и несравненную королеву Рхианнон, которая страсть как соскучилась по своему ручному волку. И едва смогла выдавить ответную улыбку.
Потихоньку становилось светлее, яркое малиновое небо отражалось в прозрачных водах Утмы, закрашивая и ее в малиновый цвет. Казалось, будто мы плывем не по воде, а по густому клубничному киселю.
Эдхард подошел поближе, неожиданно привлек к себе. Только сейчас я поняла, что зубы звонко выбивают чечетку.
— Все будет хорошо, малышка.
Его пальцы переплелись с моими, и тепло, зародившееся между нашими ладонями, проникло под кожу, прямо в кровь, разогналось сердцем по тонким сосудам, отравляя тело и душу.
И я внезапно не убрала руку. Решила для себя забыть хотя бы на миг, что мне нужно уходить, забыть, что у нас разные судьбы, разные взгляды на жизнь. Сейчас было еще острее и больнее оттого, что я понимаю странную комичную ситуацию — мой жених почти готов изменить мне со мной.
Я не настолько была наивной, чтобы верить, что он изменится, даже если в эту же секунду попытаюсь рассказать, кто я на самом деле. Между прочим, он и сам это пронюхает в ближайшее время. И головомойка меня, ручаюсь, ждет отменная, за то что так долго водила за нос. Но Эд отходчив, я это знала не понаслышке. Обрадуется… уверена, обрадуется, что любовница и жена тут рядом, под боком, еще и в одном обличии. А спустя месяц, два или год волчье сердце снова забьется в ускоренном ритме, почувствовав новую любовь, найдя новую Шэнну. В лесу, в походе, в соседнем государстве или… да где угодно. А новой Шэнны я простить не смогу…
Потихоньку мы все перебрались на землю. Приветливый месье Басин помахал на прощание рукой, и маленький паром отчалил от берега.
— Наконец-то выдохнул один из фей-ир и довольно потер руки. — Надоело передвигаться, как низшие…
Я кинула на него гневный взгляд. В один момент захотелось пнуть этого высокомерного выскочку по ноге. Низшие? Да он сам низший! С девчонкой справиться не смог. Подкопченная шевелюра и дальше болталась по его спине рваными обугленными патлами.