Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале
Шрифт:
За поддержку от соседа, Повелителя Зирфеи, он думал расплатиться кристаллом, украденным у брата. Однако, ему всё меньше хотелось делиться с будущим родственником. Впрочем, он уже придумал, как избежать такого родства. И они ещё заплатят ему за все унижения.
Хорниг поморщился при воспоминании о том, как ему пришлось обольщать эту дурочку, принцессу Чану. А потом преклонять колени перед Фиреем Третьим, выслушивая оскорбления. Да, он обольстил принцессу. Но он принц! Не важно, что Фирей обещал её Гаруну Деррийскому. Вскоре он встанет у руля, и Чана получит позолоту на рога вместе с ним. А теперь может и не получит.
Воздушный экипаж доставил его в гостиницу. Поднявшись в номер, Хорниг не сразу заметил гостя. А когда заметил, противный холодок пробежал по спине.
– Как ваши успехи?
– произнося слова, Хорниг внимательно следил за интонацией в голосе. Этому он научился ещё в детстве, когда им с братом приходилось обманывать учителя и мать, скрывая истинные эмоции.
– Она сбежала, - прошелестело ему в ответ из-под чёрного капюшона.
Грашш! Да что это чёрное чучело себе позволяет! Не его вина в том, что девчонка не попалась в ловушку. Он сделал всё, как они договорились. Убил торговца зеркалами, сами зеркала расставил по переданной ему схеме. Он даже подставил ей подножку!
Однако, Чёрная Тень заявил, что раз ничего не вышло, он не будет платить.
Интересно, зачем ему эта серая немощь? Шпион в крепости что-то говорил о том, что она пришла с Гаруном Деррийским через камин... Странно. Но братец и сам чрезвычайно силён в магии. Он даже раздумывал над тем, как заставить брата поработать в исследовательском центре. Разумеется, бесплатно. Гарун помешан на науке. Так что ему вполне хватит обещания оставить в покое и дать возможность заниматься наукой.
А кстати, не пора ли посмотреть, как он там?
***
Где-то капала вода. Слышались приглушённые стоны, изредка заглушаемые рычанием или протяжным тоскливым воем.
Гарун давно очнулся, но глаза, привыкшие видеть во тьме, почему-то не желали служить телу. По ощущениям выходило, что он пленён и прикован к скале в подземной пещере. Было очень жарко и вой подземных тварей слышался отовсюду. Оставалось надеяться, что брату он нужен живым, а не мёртвым.
Перебирая в памяти недавние события, он злился на себя за беспечность.
Всё потому, что очень хотелось порадовать Кору Назил необычным подарком. Поэтому он, оставив девушку у лавки обувщика, отправился к ювелиру.
Дру Перрис не торговал на улице. Поэтому Гарун обратился к его помощнику за прилавком. Тот связался с хозяином через кристалл, и уже через несколько минут ювелир кланялся знатному гостю.
– Ваше высочество, рад вам безмерно. Чем могу услужить?
Они присели в тени на пару плетённых кресел. Сегодня было тихо. Однако, буря могла налететь внезапно, поэтому на всякий случай все прилавки и мебель крепились к стенам, и были оборудованы таким образом, чтобы можно было мгновенно собрать товары и унести в дом.
– Так что вас привело ко мне, ваше высочество?
– Хочу показать одну вещицу.
И принц снял с шеи небольшую цепочку, на которой висело малюсенькое колечко.
– Для девочки?
– Нет. Это колечко сделано одной девушкой.
– Хмм, вот как? А она вас не обманывает?
– Нет, я проверил кольцо кристаллом. Оно признало хозяйку.
– О, это интересно. Необычное плетение. Я никогда о таком не слышал.
– Я тоже.
Мастер не спорил. В сокровищнице императоров хранилось то, чего ему никогда не увидеть в жизни. Принц меж тем продолжил.
– Я хочу сделать ей подарок. Посмотри внимательно, какие инструменты использованы при создании этого кольца. Мне нужен набор таких инструментов.
– О, я понимаю. Это будет... очень необычный подарок.
– Сделаешь?
– Да, обещаю.
Принц надел цепочку на шею и распрощался с ювелиром.
Он уже подходил к обувной лавке, когда услышал звон стекла. Предчувствие беды охватило его, когда он заметил пустой стул возле прилавка с обувью.
Грашшш! И зачем он только ей поверил! Он бросился за угол и увидал, как чья-то чёрная тень метнулась в коридор, образованный зеркалами, выставленными на продажу. Тень удалялась, а зеркала взрывались тысячами осколков. Всё закончилось довольно быстро. Когда взорвалось последнее зеркало, он увидал хозяина лавки, лежащего на ступенях собственного дома. Затем послышался свист подлетающего экипажа, и голову пронзила острая боль. Свет перед глазами померк...
Сейчас больше всего его терзала мысль о том, что его маленькую волшебницу украли. О том, что её могли убить, думать не хотелось. То, что предал родной брат, волновало его гораздо меньше. Мир Аггарха был всегда суров к его обитателям. Поэтому дарвы считали жестокость и месть нормальными явлениями в обществе.
Гарун давно обошёл брата. Ещё при рождении. И если тот хотел вырваться в лидеры, то способ был один — избавиться от конкурента. В кулуарах дворца давно уже ожидали нечто подобное. Говорили, что напрасно император разрешил супруге родить второго наследника.
Хорниг рос довольно тихим, и до совершеннолетия никто не замечал в нём аномального поведения. Тому очень способствовали уроки императрицы, заставлявшей своих сыновей постоянно проходить различные тесты на выявление отклонений в психике. Хорниг научился прятать эмоции гораздо лучше своего брата.
Получив на совершеннолетие замок в предгорьях Понтрии, и вместе с замком добавку к имени, Хорниг Понтрийский пошёл в разнос. Императрице уже давно докладывали, что младший принц устраивает в трактирах пьяные оргии. Но императрица предпочитала закрывать глаза и успокаивала себя тем, что на старшего принца тоже жаловались. Гарун создавал научную лабораторию, и совершенно не уделял времени общению с высокопоставленными вельможами. В особенности с теми, у кого были взрослые дочери.
Старший принц с детства показывал очень неплохие успехи в освоении различных предметов, и учителя не раз сожалели о том, что такой талантливый парень не сможет посвятить себя науке целиком. Императрицу это жутко раздражало. Она не уставала повторять сыну о том, что именно ему вскоре стареющий император передаст бразды правления. Гарун не возражал. Однако, и к власти не стремился. Когда ему приходилось принять участие в политических дискуссиях, его высочество предпочитал больше слушать, нежели говорить.