Жених со знаком качества
Шрифт:
Труп!!!
Если Варя или Мария… Мария уже скребется…
Катастрофа!
Если кто-то из них решит поменять дислокацию, — я пропал. Представляю какой здесь поднимется крик. Заславский прибежит обязательно и увидит труп. Все увидят. Даже Кристя.
Катастрофа!
Труп, между прочим, женский. Заславский умрет от зависти. Уж он-то, сексуальный маньяк, подумает, что я ее до смерти… Безусловно, Заславский умрет от зависти, а я от стыда.
С этими мыслями я присел в кресло, но устроился таким образом, чтобы, беседуя с Виктором, контролировать дверь. Я нарочно оставил ее открытой, чтобы видеть все двери своей квартиры, отражающиеся в зеркале, висящем над диваном. Таким образом я глядел на друга, а видел и его и то, что творится в коридоре. Заславский видел только меня и не переставал дивиться.
— Роб! Ну, Роб, ты даешь! Это надо же, не зря говорят: в тихом омуте черти водятся. Вот у кого надо учиться! Даже не знаю теперь как тебе и сказать с чем пришел. Тут такое дело…
Он снова замялся и хлопнул себя по колену кулаком:
— Ах, черт! Я тебе завидую! Как хорошо, когда живешь один. И после этого всего ты еще жалуешься на свое одиночество? Скука заела тебя?
К ужасу моему из кухни донесся громкий чих Варвары. Можно было бы его не заметить, но, как назло, она чихнула еще и еще раз. Заславский сначала окаменел, а потом восторженно закричал:
— Так и там кто-то есть?!!!
И следом зазвонил мобильный. Взвившись, словно ужаленный, я рухнул обратно в кресло и дрожащей рукой прижал трубку к уху. Это была Варвара:
— Роб, прости, я держалась из последних сил. Что нашло на меня, сама не знаю: чихаю и чихаю. Это нервное. Он услышал?
— И не только он, — ответил я.
— А кто еще? — пугаясь, спросила Варвара, но я ей не стал отвечать.
Пожалел Заславского. Он, презрев приличия, сидел с вытянутой шеей. Как гусак. Я положил мобильный в карман халата и беспомощно развел руками, не находя объяснений.
— Молчи, Роб, молчи, — поощрил мой жест Заславский. — Ты настоящий мужик. Уважаю. В том же духе и продолжай, но…
Я, наконец, насторожился:
— Что — но?
Заславский озадаченно поскреб в затылке.
— Черт, даже не знаю как поступить, — с виноватым видом признался он. — Не свалял ли я дурака? Кстати, сколько ей лет?
— Кого ты имеешь ввиду? — попытался удивиться я.
Заславский на секунду растерялся: и в самом деле, кого? Выбор большой.
Он решил начать по порядку:
— Да хотя бы ту, что в кабинете. Сколько ей лет?
Здесь я честно признался:
— Тридцать пять.
— Ах, ты черт возьми! — одобрил Заславский. — Блондинка?
Я задумался: Кристина красила волосы едва ли не каждый день. Если присовокупить сюда же ее многочисленные парики, то действительно есть над чем задуматься.
Не найдя ответа, я раздраженно отмахнулся:
— Не помню какой у нее цвет волос.
Заславский мне посочувствовал:
— Еще бы, как тут их всех упомнишь. А та, что в столовой, блондинка?
— Нет, та брюнетка и ей сорок лет, — упреждая вопрос, ответил я.
— Ага, тоже неплохо. В этом возрасте у женщин бешеный темперамент. Красивая?
— Необыкновенно.
Заславский с досады ударил кулаком в ладонь:
— Черт! Как тебе повезло, что ты не женат. А я, как дурак, прозябаю. Работа, дом, семья, изредка жалкая интрижка… Скука. То ли дело у тебя: сама жизнь! Сплошной оргазм!
Я не выдержал и, нервно глянув на дверь столовой, попросил:
— Виктор, пожалуйста, перестань болтать сальности…
Он опешил:
— Ты что, чудак? Я же тебе, как другу…
— Тогда, умоляю, говори тише.
Но тише Заславский уже не мог.
— Что-оо? — завопил он во все горло. — Тише? Ха! Живешь тут, тихушник, наслаждаешься жизнью, берешь от нее все, а про друга забыл? Уступи мне хотя бы ту, что чихала. Сколько ей лет?
Я уныло промямлил:
— Восемнадцать.
Заславский закатил глаза и простонал:
— Фан-тассстика! Девочка в самом соку!
Слава богу опять зазвонил мобильный. Я с радостью прервал этот опасный разговор. Звонила Кристина:
— Роби, ты скоро?
— Не знаю, а в чем дело? — сухо осведомился я.
— Хочу пи-пи.
— О, горе мне! Терпи, поскорей постараюсь, но не все зависит от меня. Не могу же коллегу взашей гнать, — пояснил я сестре, со слабой надеждой глядя на Заславский: вдруг поймет и уйдет?
Но он еще больше заинтересовался происходящим и спросил:
— Что случилось?
Я не стал таиться:
— Одна из них захотела пи-пи.
Заславский почему-то пришел в восторг:
— Фантастика!
“Это ты еще не знаешь про труп в спальне”, — горестно подумал я.
— Фантастика! Роб! Фантастика! И ты еще утверждал, что раз в год звонит твой мобильный? Нет, Роб, я только сейчас узнал, что ты за фрукт! Совсем иными глазами посмотрел на своего лучшего друга! Думал, так не бывает…
Но договорить он не успел. Помешал я, завопив самым дурным воплем.
— А-ааа! — не своим голосом заорал я, испытывая мистический ужас.
Заславский лишился дара речи; волосы зашевелились на моей голове; в зеркале отразилась Лидия. В том виде, в котором я ее оставил, то есть совершенно голая.
Она испуганно застыла в дверях. Я уже не вопил, как резаный, теперь я остолбенел с открытым ртом: никак не мог сообразить явь это или галлюцинации. Лидия мертва. Она мертва. Или…
Заславский ее не видел, но зато он видел меня, а потому испуганно закричал:
— Роб, что с тобой? Что случилось?
Кажется и у него на голове зашевелились волосы. На секунду оцепенев, он проследовал за моим сумасшедшим взглядом и добрался до обнаженной Лидии.
— О, пардон! — смущенно воскликнул Заславский и, поспешно отворачиваясь, прикрыл ладонью глаза.