Жених со знаком качества
Шрифт:
— Да не-ет, — задумчиво ответил я, — у меня действительно наклевываются проблемы. Этот бред меня преследует с самого утра.
Тамара взяла себя в руки и воскликнула:
— Ничего, Роберт, разберемся, в обиду тебя не дадим. Вспоминай, где и с кем ты в последние дни соприкасался?
Ха, хороший вопрос! Первым делом на ум пришел Вован. Неужели приревновал к Лидии?
Я поделился своими соображениями с Тамарой, естественно, умалчивая про яд.
— Откуда Вован узнал номер твоего мобильного? — удивилась она. — Ты же утверждал, что первый звонок прозвучал еще до того, как администратор увидел твой паспорт.
И тут я понял, что все гораздо хуже: первый звонок прозвучал, когда я был еще дома. Выходит, это не Вован: тогда он еще и не подозревал о моем существовании.
— Та-ак, — сказала Тамара, — я знаю, кто тебе нужен.
Даня почему-то насторожился:
— Кто?
— Сонька! — торжествуя, сообщила Тамара и пояснила: — Это моя подруга, знаменитая писательница Софья Адамовна Мархалева.
Я такой не знал, но встревожился:
— Думаешь, если она напишет о моих проблемах, тот, с блатнецой, перестанет звонить?
— Да нет, — рассердилась Тамара, — Сонька собаку в таких вещах съела. Нет не одного темного дела, на которое она не пролила бы яркий свет. За какое ни возьмется преступление, вмиг раскроет его.
— Она так умна? — поразился я.
Тамара взглянула на меня с укором:
— Ну что ты? Сонька круглая дура, но делу это не помеха. Сама не знаю, как это у нее получается, но гарантирую: твои проблемы сможет решить только она. Если она не сможет, то не смогу даже я. Кстати, Мархалева живет совсем рядом. Все, хватит болтать, срочно ее вызываю!
И Тамара забегала пальцем по кнопкам мобильного.
Я вопросительно уставился на Даню; он сочувственно прошептал:
— Ну, старик, ты вляпался по уши. Убей, не пойму: чем помешал тебе блатной? Клянусь, он безобидней.
— И ты знаешь ее, Мархалеву эту? — поинтересовался я.
— Еще бы! — ответил Даня, закатывая глаза. — Счастлив тот, кто ее не знает, но таких людей на планете нет. Ты был последним.
Тамарка, тем временем, утратила спокойствие и перешла на крик.
— Мама, ты невозможная! — вопила она. — Срочно бросай ерундой заниматься и приезжай сюда! Мне нужна твоя помощь!
Я в недоумении потянул за рукав Даню и прошептал:
— Но она же не с Мархалевой разговаривает, а со своей мамой. Зачем-то зовет ее ко мне.
— Тамаркина мама давно умерла, — просветил меня Даня. — Так Тома подругу свою величает, эту чокнутую Соньку Мархалеву.
— Ах, вот оно что, — прозрел я, осуждая Даню.
Зря он злословит по поводу подруги своей жены. Не стала бы Тамара плохого человека звать мамой. С плохим человеком вообще не стала бы дружить. Уж кто-кто, а она-то разбирается в людях.
Пока я так размышлял, Тамара закончила переговоры и, вытирая со лба пот, простонала:
— Уфф, будто вагон мешков разгрузила, во как устала! Всякий раз так после разговора с этой заполошной. Кричит, никого не слушает, про себя норовит рассказать. Но со мной эти штуки не проходят, говорить умею сама — пусть слушает.
Заметив наши с Даней недоуменные взгляды, Тамара меня успокоила:
— Не волнуйся, Роберт, Сонька такая только со мной. С мужчинами она ангел.
— Я этого не заметил, — проворчал Даня.
— А разве ты мужчина? — спросила Тамара и смерила его таким яростным взглядом, что все возражения остались при нем.
— Через десять минут сюда явится Сонька, — сообщила она, — и в твоей жизни наступит порядок, а нам пора. Прости, Роберт, дел куча.
— Какие дела? — поразился я. — Ночь на дворе.
— Покой нам только снится, — развела руками Тамара и скомандовала мужу: — Даня, вперед!
Наконец-то я остался в квартире один. Точнее, с Кристиной. Но это счастье длилось не долго. Не успел я сообщить сестре, что теперь-то она может беспрепятственно воспользоваться моим туалетом, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лидия. Если это можно назвать “стояла”: Лидия была пьяна, едва держалась на ногах.
— Он мне не верит, — сказала она, икая и протягивая мне свой сотовый. — Скажи ему.
— Что сказать? Кому сказать? — опешил я.
— Скажи Вовану как меня отравил, а потом спас. Он вопит, что я изменила ему, что мы трахались.
“Ну-у, и это тоже”, — не без гордости подумал я и взял трубку.
Она не шутила, со мной действительно хотел говорить Вован.
— Ты че, мужик, в натуре ее отравил? — любезно поинтересовался он и пояснил: — Нет, я не в претензии, если, конечно, все так, как пуржит эта змея.
— Да, все было так, как она говорит, — подтвердил я, но Вована ответ не устроил.
Он заставил меня рассказать зачем я налил в коньяк яд. Жалея Лидию, я рассказал, естественно без подробностей. Вован помолчал-помолчал, а потом спросил:
— Ну? И че дальше?
— Ничего, — оптимистично откликнулся я. — Теперь ваша невеста здорова. У меня нашлось противоядие.
Вован подверг мои слова сомнению:
— Ты уверен?
— Вы же сами ее видели.
— Тогда все, мужик, я без претензий, — согласился со мной Вован и как-то сконфужено хмыкнул, что не характерно особям такого рода. — Ты вот что, мужик, — смущенно загундосил он, — я знаю, что ты профессор и все такое, поэтому не хочу тебя подставлять. Хочу, чтобы ты был в курсе…
Он замялся, а я насторожился.
— Молодой человек, не пойму о чем речь. Не могли бы вы говорить ясней?
— Могу. Я вообще-то уважаю науку, — заверил меня Вован. — Поэтому знать вам не лишнее, что Лидия… Эта она, как бы так сказать поприличней… Короче, Лидка проститутка.
И он обложил ее матом, таким образом закончив наш разговор.
Меня как обухом по голове хватили. Лидия проститутка?! А я, как последний дурак, ей душу свою открывал. Исповедовался! Естественно, передавать слова Вована Лидии я не стал, да это было и бесполезно. Она давно сползла на пол и захрапела.