Женихи из Брэнсона
Шрифт:
Выбрав духи «Эден», с запахом свежего утра, зелени и весны, Маша поднялась на следующий этаж. Здесь было царство белья, свитеров, всевозможных блузочек, брюк и прочего дамского счастья. Голова шла кругом. Чтобы только обойти все это, понадобились бы не часы, а дни.
Маша очень любила трикотаж. Мягкий и льющийся, он делал фигуру более женственной, создавал ощущение тепла. Костюм из сиреневого джерси, с неброской, но элегантной отделкой мог подойти для работы и отдыха.
— Вам очень к лицу, — поддержала ее продавец, заглянув в примерочную.
Облегающий жакет до талии с вшивным рукавом,
«Завтра же надену на симпозиум», — решила Маша и попросила продавщицу отнести покупку к кассе. Оставались белье и туфли.
«Не забудь колготы с лайкрой», — вспомнила она наставления Оксаны. Колготок было немерено. Они висели на стендах, стояли натянутые на проволочные каркасики, лежали на полках и просто валялись на прилавках, имитируя беспорядок. Черные, белые, зеленые — здесь был представлен весь спектр красок.
Оксане она выбрала поплотнее, к объемным спортивным ботинкам, а себе потоньше. Темно-сиреневые, чуть отливающие перламутром кожаные туфли очень удобно сидели на ноге и должны были подойти к костюму.
Напоследок Маша решила купить подарки и направилась в магазин «Товары для джентльменов».
8
Однажды вечером в ее московской квартире раздался телефонный звонок.
— Детка, я прослышал, что ты намыливаешься за кордон? Надеюсь, не забудешь о родственниках? — нагло заявил бывший муж.
— Олег, — голос Марии Петровны звучал гневно, — мы расстались с тобой и точка. — Ты не мой родственник.
— Я бы хотел знать, — не обращая внимание на ее слова, продолжил он, — ты навсегда?
Чувствуя, что настырный Олег все равно не отстанет, Маша в сердцах воскликнула:
— Нет же, я отправляюсь с Оксаной в отпуск.
— А эту метелку зачем берешь? — не собираясь заканчивать беседу, Олег лез дальше.
— Всё! — воскликнула Мария Петровна и бросила трубку.
— Тетя Маш, это кто? — Видя ее расстроенное лицо, Оксана обняла Марию Петровну за плечи, решив переключить ее внимание на более приятную тему. — А этот Джон, он какой, красивый?
— Он умный, добрый, интеллигентный… — Женщина показала на фотографию с симпозиума. Джон среди коллег-врачей, рядом с Машей. Он уговорил ее сфотографироваться, чтобы показать снимок сестре. Мария Петровна в стильном трикотажном костюме. Сиреневый цвет ей очень шел, аккуратно уложенные в каре волосы молодили. Элегантный седовласый мужчина дружески положил ей руку на плечо. Доброжелательный взгляд ласковых глаз.
— Тетя Маша, а вы в него влюблены? — спросила Оксана, вглядываясь в лицо мужчины на снимке.
Мария Петровна взяла фотографию в руки: вопрос племянницы застал ее врасплох. Даже самой себе она не могла бы на него сейчас ответить. Столько воды утекло: тридцатилетнее расставание, бывший муж… Ей было хорошо и приятно с Джоном. Он показал себя ласковым, нежным любовником. Она уважала его, как друга, человека. Но влюблена ли она в него? Пожалуй, нет.
— Значит, он свободен? — сделала вывод девушка.
— Значит,
— И все они говорят на английском, — вздохнула девушка, — а я так, я боюсь ударить в грязь лицом.
— Тебе нечего бояться, — успокоила тетя, — у тебя по английскому всегда было «отлично».
— Да, но мне никогда не приходилось разговаривать с американцами, — возразила девушка.
— Ты хорошо знаешь грамматику, а все остальное дело практики. Сам Джон немного говорит по-русски.
— На открытках Брэнсон выглядит как в чудесной сказке, — перебирая присланные Джоном открытки, мечтательно протянула девушка, — столько зелени и воды. А вот на эту башню мы обязательно поднимемся. — Оксана рассматривала открытку, где среди холмов «Озарк» возвышалась стройная красавица-башня с водруженным на шпиле американским флагом. — Двести двадцать пять футов, это высоко? — Залюбовавшись видами курортного города, Оксана прикидывала, как перевести футы в метры.
Низкие домики чистенького города привели москвичек в восторг. По дороге из аэропорта Оксана молчала, вслушиваясь в мелодию американской речи. Джон показывал достопримечательности туристического города.
— Вот здесь всегда останавливаются автомобили, — сообщил он и притормозил. — Место необычное — музей. Он называется «Хотите верьте — хотите нет».
Домик с колоннами, составленный из разноцветных частей, выглядел будто после землетрясения: глубокие трещины, имитирующие раскол здания, покосившиеся стены, расщепленные пополам террасы, висящий на честном слове балкон. Даже фонтан перед музеем сохранил следы стихийного бедствия. Фигура испуганной девушки с большим бюстом и тонкой талией, которая виднелась будто в просвете окна на втором этаже, привлекала внимание туристов.
— Внутри тоже все разрушено?! — не замечая, что преодолела языковую робость, воскликнула по-английски Оксана.
— Там внутри интригующе интересно, — живо отозвался Джон. — Любопытно ощутить на себе последствия неведомых сил природы. Особенно после летнего урагана на Майями-бич. Я вас обязательно сюда свожу.
— У нас нет таких музеев, — шепнула Оксана на ухо тете.
Та, вглядываясь в мелькающие за окнами автомобиля ухоженные, с яркими цветниками улицы Брэнсона, согласно кивнула.
Автомобиль миновал центральную улицу со странным для москвичей названием «Шоссе-76», по обе стороны которой находились магазины, театры, кафе и рестораны, а затем съехал на боковую, более узкую улочку.
— Вот мы и дома, — объявил Джон, открывая входную стеклянную дверь уютного домика.
— Тетя Маша, а как же воры? — удивилась Оксана.
— У нас дисциплинированные воры, — пошутил Джон, — они не бьют стекол. Наверху ваши спальни, располагайтесь, принимайте ванну. Вечером нас приглашает на ужин моя сестра. Да, кстати, будут гости. Журналисты, прослышав про нашу с тобой, Мари, историю, раструбили по местным газетам о вашем приезде. Так что близкие друзья хотят с тобой познакомиться. Ты, надеюсь, не против?