Женитьба дядюшки Жиля
Шрифт:
– Утром? Заберём? - пробормотала она.
– Да, утром. Потому что сейчас я не позволю вам никуда уйти. А за девочками там кто-нибудь присмотрит. Например, дорогой племянник, его прекрасная кузина и талантливая госпожа Жийона. На каждого – по девице, справятся. Я сейчас им скажу, - он завертел головой, пытаясь понять, где какое-нибудь зеркало, но рядом не было ни одного, тогда он взялся за то, что было прицеплено к поясу Мадлен. – Дорогой племянник, будь добр, скажи трём оставшимся у тебя юным девам, что мы с их матушкой придём за ними завтра. А пока пусть
Как он жил-то два дня без этих глаз, этих губ, этих рук? Дурак был, больше так делать не следует. Никогда. Лучше уж быть чудовищем. Чудовищем в сорочке.
– А как же я теперь пойду к дьяволу? – подняла брови Мадлен.
– Вместе пойдём. Потом. Когда-нибудь.
Мадлен проснулась от странного звука среди ночи и ничего не поняла.
Темно, и какие-то шаги, нечеловеческие. Люди так не ходят. Мыши тоже так не ходят. И кошки с собаками. Все по-разному, и все – не так.
Чуть поскрипывали половицы, шаги приближались.
Принц спал, забросив на неё руку. И ногу. Так что деться ей было особо некуда, хоть кровать у него – как две тех, что в доме его преосвященства.
Только зажмуриться и задержать дыхание.
Но когда большое тяжёлое тело прыгнуло на кровать, Мадлен завизжала. То есть тоненько всхлипнула, но этого оказалось достаточно – принц проснулся.
– Мадлен? Моя чудесная Мадлен, что случилось?
– Здесь… здесь кто-то есть, - выдохнула она.
– Ясное дело есть, вы и я, - не понимал принц.
– Нет, вон там, в ногах, - кивнула Мадлен в темноту.
– А, там! Не бойтесь, он не опасен. Идите сюда, ваша милость, - принц даже немного повысил голос, - и я вас представлю.
Кровать даже заскрипела, когда тяжелое тело двинулось по ней – хорошо, со стороны принца. А он зажёг магический свет, и Мадлен увидела… кота.
Огромного кота из холла.
– Кто это, господи?
– Это, дорогая моя, его милость Котальдо. Ваша милость, это моя Мадлен, она будет жить здесь с нами, её нельзя пугать. Её и её девочек. У неё три чудесных… котёнка. Завтра увидишь.
Принц совершенно спокойно трепал кота по загривку, чесал лоб и затылок, а кот поджал под себя лапы и лёг с другого боку от него. И ещё жмурился и мурлыкал – очень тихим низким звуком.
– Мадлен, его можно погладить. Он опасен только для врагов и грызунов.
– Вы уверены? Я думала, умру от страха, - нервно рассмеялась Мадлен.
– Даже и не думайте, ясно вам?
Мадлен собралась с духом и протянула руку через Жилев бок – погладить зверя. На ощупь – кот котом, но почему такой большой? Кот нюхал её ладонь мокрым носом, а потом ещё и тыкался – мол, чеши дальше. И мурлыкал громче.
– Кисонька? – неуверенно спросила Мадлен.
Кисонька поднялся, переступил через них обоих – с лёгкостью, она прямо вжалась в принца, и лизнул Мадлен в нос. Очень шершавым языком. А потом ещё и ещё.
– Умница, ваша милость, - принц прямо светился от удовольствия. – Необыкновенный кот, второго такого не существует. И необыкновенная Мадлен, второй такой тоже нет.
Мадлен выдохнула – кажется, её не съедят.
– Вы бы хотя бы предупредили, - покачала она головой.
– Да я забыл. Он очень добрый и хороший. Как вы думаете – девочки ему обрадуются? У них был кот в старом доме? А кони у них были?
Какой там кот, какие там кони! А Жиль уже строил планы – как они поедут в неведомый Акон, и там заведут коней – племянник должен подсказать, где лучше купить, потому что девочек нужно приучать к седлу. А котище тем временем вернулся в ноги, где и улёгся.
– Можете сложить ноги на него, он любит, - сообщил Жиль.
Нет, она пока не готова. Она ещё не переварила всё случившееся, какие тут ноги на кота!
А он пошевелился, сморщился – видимо, от боли, и дотянулся до кубка, выданного вечером Жакеттой – пить, если будет болеть. Очевидно, болит, потому что принц куда-то падал и сломал ребро, и хоть магическим способом его вылечить быстрее, чем просто так, всё равно нужно время, а его пока прошло совсем мало. Мадлен протянула руку и легонько погладила принцев бок.
А он поймал её ладонь и поцеловал.
– Мадлен, я заранее прошу прощения за все возможные глупости. Если я вдруг сделаю что-нибудь, чего делать не следует – можете меня побить, как побили Бернарда, он до сих пор в восторге, только не уходите, хорошо? Я с вами и я без вас – это два разных меня, и первый нравится мне намного больше.
А ей что сказать? Кажется, она растеряла весь запал, когда выговаривала ему. Потому что у неё болело – сильно болело. Сначала от слов болтливой госпожи Рокар, потом от того, что он сбежал, не сказав ни слова, а потом от того, что она говорила, а он – только возражал. И хорошо, что она догадалась взять с собой сорочку.
Предыдущая, как оказалось, погибла геройской смертью, так что – новая нужна вот прямо сейчас. Утром расскажем девочкам.
А потом они целовались в том кресле, и перебрались на его постель – широкую и мягкую, и он вздыхал, потому что болело ребро, но улыбался и говорил – пустяки, зарастёт, а вот вы, моя Мадлен – это важно, и это самое лучшее, что у меня есть. Сокровище.
Сокровище только улыбалось – местами сквозь слёзы, потому что столько всего успела передумать за эти два дня, как за целую жизнь. Но оказалось – всё хорошо. Он не ошибся, она не ошиблась. А остальное они победят. Как-нибудь.
Жиль поцеловал её, она натянула им на плечи простыню, и можно было спать дальше.
Утро началось с солнечного луча на подушке. Он разбудил Мадлен, коснулся уха Жиля и разбудил его тоже. Жиль поморгал, поцеловал Мадлен и притянул к себе. Осторожно, чтобы не тревожить больше необходимого больное ребро, и очень ласково. И можно было ещё на некоторое время позабыть об окружающем мире.
Кстати, когда они, всё же, собрались встать, никакого огромного кота в постели не было. Жиль объяснил – он приходит поспать ночью после охоты, а с рассветом вновь уходит по своим делам, и да, он умеет открывать и закрывать дверь.