Женитьба порочного герцога

Хантер Джиллиан

Примроуз задумалась, затем сказала:

– Я пытаюсь убедить себя в этом, буквально уговариваю, что так и есть, но я не уверена, что Эдлин способна на такую жестокость по отношению к нам.

Герцог больше ничего не сказал, и, несмотря на все попытки Харриет поднять настроение Примроуз и Гриффину, атмосфера уныния и тягостного ожидания не покидала дом.

– Мне кажется, нам всем станет лучше после хорошего ужина, – сказала она. – Что-нибудь горячее и аппетитное, например ростбиф и пудинг. Я схожу к повару и поговорю с ним.

Но

они ели без аппетита, рассеянно глядя по сторонам. Впрочем, было еще много дел, и сразу после хереса с печеньем они принялись за них с новым рвением. Маркиз Седжкрофт пригласил их в свой особняк на Парк-лейн, чтобы восстановить события тех двух суаре, которые он устроил в честь герцога Гленморгана. В отсутствие веселой музыки и шумных гостей бальный зал предстал пустым и неприветливым, что стало для Харриет полной неожиданностью.

В обширном пространстве огромного помещения их голоса разносились эхом вокруг. Вместо того чтобы вспоминать те несколько часов во время бала, которые подарили ей счастье близости с герцогом, она ступала на цыпочках, словно боясь разбудить призраков.

– Список гостей с обоих званых вечеров уже проверяли, – сказал Гриффин, подходя к ней сзади. – Молодой человек, который танцевал с Эдлин на балу, находится в сильном смятении по поводу всего случившегося.

Харриет прошлась по залу. Уид и другие лакеи выстроились у накрытого легкими яствами стола. Несколько секунд старший лакей Уид и Харриет смотрели друг на друга, словно пытаясь вместе припомнить ускользающую деталь того вечера.

– Эдлин сидела на стуле вон в том углу зала, – сказал Гриффин. – Около нее стояло несколько человек, но она…

– Она пила пунш, как мне кажется, – сказала Харриет, – и разговаривала с женщиной, которая стояла к нам спиной.

Уид подошел к ним и поклонился, прежде чем заговорить.

– Ваша светлость, дозволено ли будет мне сказать? Герцог повернулся к нему.

– Я присутствовал во время опроса сэром Дэниелом гостей, которые присутствовали на обоих званых вечерах. Никто из них не говорил, что беседовал с мисс Эдлин. Но мне кажется, мисс Гарднер права. Действительно была женщина, и ее имени могло не оказаться в списках приглашенных гостей.

Гриффин кивнул:

– Думаю, вы оба правы, но, черт возьми, я никак не могу вспомнить ее внешность.

– На ней было зеленое платье, – сказала Харриет, глядя рассеянно на ряд стульев вдоль стены. – И мне кажется, она специально не хотела, чтобы мы разглядели ее лицо. Она вышла через боковой проход сразу, как только мы вошли в зал. Уид побледнел.

– Несмотря на все усилия персонала, одному или двум незваным посетителям, как правило, удается просочиться названые вечера маркиза. – Он замолчал. Харриет на секунду показалось, что он заговорит о ее печальном визите в этот дом, но Уид доказал, что не зря считается профессионалом своего дела, и не стал отвлекаться от насущной проблемы. – Я опрошу слуг одного за другим, ваша светлость.

– Я лишь помню, что был уверен

в безопасности Эдлин, – сказал Гриффин, а Харриет прошла через комнату и встала рядом с леди Паулис и маркизой. – Мне казалось… мне казалось, что это вам, Харриет, стоит остерегаться.

Харриет подняла на него взгляд:

– Вас?

Его губы сложились в тонкую линию.

– Я оказался прав, не так ли?

– Полагаю, мы не сможем определить, кто был прав, а кто нет, пока у нас не будет времени обдумать все как следует.

Гриффин устало улыбнулся:

– Да, и, судя по всему, это время придет еще не скоро.

Глава 29

Его слова производили на меня странное впечатление. Я чувствовал к нему сострадание, и порой мне хотелось утешить его.

Мэри Шелли. «Франкенштейн»

Царившее напряжение испортило всем настроение. Леди Паулис была на грани нервного срыва, и маркизе пришлось отвести ее наверх, где она и ждала семейного доктора-шотландца, который скоро пришел, дал ей несколько капель опиумной настойки и прописал ее светлости покой и крепкий сон.

Срыв ее светлости обернулся настоящим прорывом в расследовании. Стоило герцогу и Харриет вернуться в городскую резиденцию, как появился мальчишка-посыльный, который нагнал их на ступенях крыльца и оперся на коленки, чтобы восстановить дыхание.

– Ваша светлость? – спросил он, отвесив герцогу поклон и удивленно оглядываясь по сторонам.

Харриет схватила его за руку. Мальчишка был вдвое моложе ее и не умел скрывать чувства. Страх доставить плохие новости был написан у него на лбу. Очевидно, он быстро бежал и был достаточно проворен, чтобы не столкнуться нос к носу с мрачными личностями, наводняющими улицы по ночам.

– Ну что там? – спросил герцог, шагнув так, чтобы встать между ним и Харриет. Его безусловная галантность в очередной раз тронула Харриет.

– Может, даме не стоит…

– Говори, – отрезал Гриффин. – Мне все равно не удастся скрыть от нее ничего.

Мальчишка, наконец, выпрямился, прижимая к груди кепку в знак своей скорби.

– Нашли леди, она вся избитая, в «Приюте разбойника». Меня послали за вами.

– Я знаю, где это, – сказала Харриет. – Ваша светлость, позвольте мне пойти с вами.

Она видела, что Гриффин колеблется. Наконец он кивнул и окликнул кучера, который уже разворачивал карету, чтобы убрать ее в каретный сарай. До таверны путь был неблизкий, но Харриет молчала всю дорогу, кусая губы и боясь нарушить мрачное молчание герцога. Когда, наконец, они добрались до «Приюта разбойника», им не пришлось входить в полутемный чад пивной. Они увидели сэра Дэниела на ступенях крыльца. Он смотрел на них, словно не веря своим глазам.

– Как вы тут очутились? – спросил он изумленно. Гриффин покачал головой: