Женщина из его снов
Шрифт:
Переваливаясь с ноги на ногу, он вышел, бормоча старую песню из репертуара Джонни Кэша. Амейра проследила за ним глазами.
Маквей подошел к кухонному окну проверить двор.
– Не думаю, чтобы Спаркс осмелился вылезти в такую бурю. Но не уверен насчет нашего таинственного второго.
– Я перепугана с того самого момента, когда вышла на балкон гостиницы во Французском квартале и увидела, как Джимми Спаркс выпустил пулю в грудь женщине. Она сделала шаг и рухнула, как камень. Это случилось в глухом переулке в ночь, когда была почти такая же буря. Спаркс не проверил, нет ли свидетелей. Просто ворвался в тот переулок и застрелил ее.
– Джимми Спаркс известен своим буйным нравом.
– Его адвокаты заявили, что это преступление вызвано употреблением лекарственных средств. Он принимает сильнодействующие лекарства, но ни одно из них, даже в комбинации, не заставить разумного человека совершить убийство. Жертва была девочкой по вызову, попыталась его обокрасть.
– Что ты делала во Французском квартале?
– Навещала пациентку, у нее процедуры после операции.
– Это Джорджия Арно, бывшая медсестра и мать шестерых детей. Живет в маленьком городке в дельте. Ее кузина работает с тобой в одной больнице.
– Ты хорошо подготовился. Я должна впечатляться или почувствовать себя польщенной?
– Когда ты коп, факты собираются легко. В данном случае чем глубже копаю, тем больше узнаю.
– И тем больше тебе не нравится.
– Вряд ли мне мог бы понравиться офицер полиции, который оскорблял свой жетон так, как бойфренд твоей пациентки в течение десяти лет.
– Двенадцати. Все копы города, где они жили, знали, что он ее избивает, и отказывались что-то замечать или предпринимать. Джорджия сказала: все дело в солидарности, хорошие парни всегда держатся вместе. А я считаю, все они, в особенности бойфренд, должны быть подвергнуты удалению определенных частей тела.
– Я бы не стал с этим спорить. Ты восстановила лицо Джорджии, нос, скулы, подбородок, исправила все повреждения, какие смогла.
– Она работала над своей эмоциональной стороной, посещала психолога в Новом Орлеане, поэтому и оказалась в гостинице в ночь убийства. В какой-то момент мы были на балконе вместе. Но Джорджия боится гроз, а буря в ту ночь была жуткая… Что ты делаешь? – Маквей подхватил ее на руки. – Я видела твое колено, скорее всего, ты не сможешь нести меня по лестнице и потом в холл, не испытывая ужасной боли.
– Я не буду испытывать боли, Амейра. До завтра уж точно.
Поскольку Беллам Бридж держался, казалось, исключительно на собственном упрямстве, нежели на опоре, Бригхэм нехотя показал Амейре с Маквеем другую дорогу, по которой можно спуститься с горы.
– Если расскажете о ней кому-нибудь, не только превратитесь в «необщих» быстрее, чем сможете моргнуть, но еще обнаружите, что каждую ночь за вами наблюдают вороны.
На то, чтобы добраться до главной дороги, потребовалось более полутора часов. Еще двадцать минут они шли до джипа, втиснулись в кабину и отправились в ухабистые путешествия.
Амейра отпихнула массивную ногу кузена.
– Бригхэм, я же не пятнадцать сантиметров в ширину!
– Ты хочешь, чтобы я ехал сзади, как собака?
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне про наблюдающих воронов.
Бригхэм улыбнулся:
– Черт, да это же легенда номер сто один. Перья, принесенные вороном к порогу, означают смерть. Вороны наблюдают для кого-то другого.
– Для кого-то хорошего или плохого?
– Это ты должна узнать сама.
– Ты пытаешься меня напугать за то, что я наступила тебе на ногу, когда спрыгнула с того большого валуна?
Маквей фыркнул.
– Похоже, он злится с похмелья, а кофе Ханны на вкус настоящее дерьмо. Вороны летают, садятся и иногда на кого-то смотрят, Амейра. То же самое делают обычные вороны, и никто не придает этому значения.
Бригхэм хрипло рассмеялся.
– Если только люди, на которых смотрят обычные вороны, не живут в Бодига-Бэе и не смотрели фильм «Птицы».
– Ты знаешь, что у воронов плохая репутация. Когда Хезекайя был вороном и оставлял перья на дверях, это предрекало смерть. Он был своего рода посредником.
– Птица-проводник, – заметил Маквей.
Зная, что он прячет улыбку, Амейра ткнула его локтем в ребра и достала из его кармана запиликавший телефон.
– Мы едем, Джейк, – сообщила она. – По дороге, где нужна концентрация и мастерство. Включаю громкую связь.
Помощник начал недовольно: «Маквей, по Лощине болтается куча заклинателей воронов. Люди показывают им большие пальцы. Можно я их арестую на том основании, что они собираются полгорода напоить до состояния зомби своим подпольным самогоном?»
– Это не самогон! – выкрикнул Бригхэм. – Это отличный виски и вино, которое проходит вниз, как мед!
Маквей изогнул губы.
– Думаю, ты давненько не пил собственного вина.
Джейк выразительно заворчал в трубку:
– Маквей, скажи, что ты не предоставляешь заклинателю воронов полицейское сопровождение в город. Тут какая-то старая карга пыталась убедить меня в том, что ты теперь их друг, и я должен держаться в рамках, если хочу оставаться помощником. Я решил: она напилась своего пойла и галлюцинирует.
– Джейк, оставь заклинателей воронов в покое! С их шествия начинается праздник. Это традиция. В чем проблема?
– У меня шесть результатов из департамента регистрации автотранспорта на имя Мины Шелл. Два из них могут относиться к ней. Я проверил анкетные данные. У Мины из Северной Каролины каштановые, а не светлые волосы, и я не могу как следует разглядеть ее глаза. Ей двадцать восемь, и она работает в банке. Мина из Нашвилля, штат Теннесси, стоматолог-гигиенист и худее, чем наша Мина, но вес меняется, и эти распечатки в любом случае хреновые!