Женщина из прошлого
Шрифт:
Глава 1
После прихода Даши Кирилл так и не смог заснуть. Он то включал свет и садился за письменный стол в надежде написать хотя бы несколько строк, то ложился в кровать, пытаясь забыться, то брался за книгу и не мог разобрать ни слова. Все он прекрасно понимал – слова «я тебя не люблю» причиняют человеку невыносимую боль. Но разве у него оставался выбор? Гораздо хуже было бы пустить все на самотек: дождаться, когда отношения зайдут далеко, а потом уже признаваться в том, что он не способен любить. Это стало бы жестоким ударом. Слишком много уважения и тепла было в его сердце к Даше, чтобы так поступить! Эта девушка заслуживает счастья, а для женщины счастье – в любви.
Кирилл в тысячный раз прокрутил в голове их встречу и проклял себя за резкость. Он же актер! Мог действовать мягче, мог избежать самых обидных слов. Но все дело в том, что в присутствии Дашеньки он потерял над собой контроль. Понимал: если не найдет способа выставить ее мгновенно, сию же минуту, забудет обо всех обещаниях, которые сам себе дал. Схватит ее в объятия и сделает то, о чем, не переставая, мечтал все эти дни. Никто не остановит! Сломает девушке жизнь и сам же от этого будет страдать. Конечно, не в первый раз он дал бы волю страстям. Только вот раньше последствия его не волновали, а теперь он постоянно думал о том, чем все обернется для Даши.
Или, может, не был он прав, когда принял решение и за себя, и за этого Ларина, и за нее? Он вспомнил, как Морозова вздрогнула и сладко онемела, когда он прижался к ее груди. И от этой дрожи у него самого все поплыло перед глазами. Почему он не доверился своим ощущениям, почему игнорировал то, как она на него смотрела? Ларин влюблен в Дарью – это так, но разве не бывает любви безответной? Бывает. И тут ничего не поделать.
Кирилл вдруг почувствовал, что не в силах дольше сдерживать себя, он вскочил с кровати и начал торопливо одеваться. Ларин не Ларин, любит не любит, а собственную страсть побороть он не в силах! Что-то произошло в нем, что-то перевернулось. Стоило представить себе хотя бы на миг, что он не сможет больше увидеть Дашу, как невыносимое чувство потери накрывало его с головой. Ни о чем другом он даже думать не мог!
Ноги упорно промахивались мимо штанин, а голова не лезла в ворот рубашки, пока он не догадался расстегнуть несколько верхних пуговиц. Наручные часы тоже демонстрировали норов, не желая застегиваться на запястье. Николаев посмотрел на циферблат – девять утра: самое время начинать новую жизнь – и бросил неподдающиеся часы на разобранную постель. Он пойдет к Дашеньке и честно признается ей во всем. Скажет, что не способен любить, никогда не любил, но если есть на свете женщина, с которой он мечтает быть рядом, – то это она.
Николаев выскочил в коридор и бросился к лифту. Через пару минут он уже стоял у дверей Морозовой и решительно колотил кулаком в дверь.
Перепуганная Даша возникла на пороге бесшумно. В той же блузке и джинсах, что вчера, – видимо, совсем не ложилась. Кирилл не мог ошибиться: при виде его красные от бессонницы глаза девушки заблестели, а губы расплылись в безвольной улыбке. Он хотел прижать ее к себе, забыть обо всем и наслаждаться прощением, которого ничем еще не заслужил. Но настырный Ларин в его мозгу прервал этот порыв. Черт возьми! Откуда в нем такая безумная ревность?!
– Дашенька, – прошептал он, – Дашка!
Она молча смотрела на него и улыбалась сквозь слезы. Идиот! Какой же он идиот! Хотел спасти, защитить, а причинил такую страшную боль.
– Здравствуй, – выдохнула она наконец, – зайдешь?
Он коротко кивнул, переступил порог ее номера и закрыл за собой дверь. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Сколько же печали и ласки было в ее карих с золотыми звездочками глазах! К черту идиотские мысли, к черту Ларина! Он сделал шаг навстречу Даше, воображение опережало его самого – руки уже обнимали тонкую талию, а губы жадно приникли к губам.
– Кирилл, – лицо Даши стало серьезным, – зря ты пришел.
– Почему? – прошептал он.
– Не нужно нам видеться.
– Почему? – как заведенный повторил он едва слышно.
– Ты не любишь меня, – она резко отвернулась, а Кирилл замер от ужаса, понимая, что она не простила тех слов, – но не бойся. Я со своими чувствами справлюсь. Мы не пара, ничего общего…
– Дашка! – Кирилл бросился перед ней на колени, схватил ее руку. – Прости! Я случайно… я не поэтому… Ты мне нужна, понимаешь?
– Не надо, – Даша нервно передернула плечами и отстранилась, – не надо обманывать.
Она высвободила свою ладонь, отошла от Кирилла и села за письменный стол. Он, плохо соображая, что происходит, остался стоять на коленях, опустив голову.
– Кирилл, – ее голос стал совсем тихим, – вчера я готова была на все, а ты…
– Прости меня, Дашенька, – он медленно поднялся с колен, сообразив наконец, что выглядит смешно, – я запутался.
– Конечно, прощаю, – Дарья вздохнула глубоко, – я сама виновата.
– Нет, – Кирилл ощутил, как почва уходит у него из-под ног, – ты просто не знаешь! Я не могу без тебя, но не умею любить…
Даша посмотрела на него печальным взглядом, и он увидел – не верит, не понимает. Думает, что он насмехается над ней и продолжает играть словно на сцене.
Николаев собрал волю в кулак: он обязан все рассказать, и пусть Даша решает сама, что с этим делать. В конце концов, это ее жизнь.
Он опустился на край кровати и стал говорить – о матери, об отце, о картинах, о небе. Было тяжело облекать неприятные воспоминания во фразы, которые получались путаными и громоздкими, но он дал себе слово, что ничего не скроет от Даши так же, как она не утаила от него своих детских обид…
– И ты простил? – шепотом спросила она, когда он закончил.
– Конечно, – Кирилл сразу понял, что речь об отце.
– Почему?
– Потому что хотел быть свободным, – Кирилл улыбнулся, – а ненависть сковывает человека. Лишает сил.
– А я не смогла. – Даша опустила острые плечи. Николаев видел, сколько противоречивых чувств теснится в ее душе.
– Ты просто не попыталась, – он посмотрел ей в глаза, – давай помогу.
– Как?
– Дашенька, ты хотела бы быть счастливой?