Женщина нашего времени
Шрифт:
— Постарайтесь прийти на Ярмарку, — повторила Харриет.
— Я постараюсь для вас, — ответил он.
Харриет не была уверена, что он имеет в виду — Ярмарку или свое влияние на отца, чтобы он поддержал «Головоломку». Она спустилась по ступенькам на улицу, зная, что он провожает ее взглядом.
Приятное ощущение силы и здоровья покинуло ее сразу же за углом. К тому времени она уже вернулась из лоснящегося, покрытого налетом старины дома Лендуитов в реальный мир. В этом реальном мире не было чиппендейловских шкафов в китайском стиле, шелковых ковров и свободных такси тоже. Время
Она постояла столько, сколько было достаточно для того, чтобы оглянуться на оштукатуренный фасад. Ей было интересно, что сейчас делают отец и сын за высокими, сверкающими окнами. Она сомневалась в том, что они изучают план, который она оставила им. Она не подумала даже о том, что они вежливо соглашаются друг с другом, что их посетитель был, к сожалению, плоскогрудым.
Она представила их в туалетной комнате, оформленной красным деревом и серебром, причесывающих расческой из слоновой кости свои великолепные волосы и готовых разделить ланч с такими же богатыми людьми в модном ресторане.
Все представленное не вызвало у нее улыбки.
— Самодовольное дерьмо, — пробормотала Харриет, — я ненавижу вас.
Однако она произнесла это чисто механически. Она не настолько ненавидела их, чтобы не стремиться объединиться с ними.
Такси все еще не было, а Харриет должны была встретиться с Джейн через пять минут у главного входа в выставочный зал Эрлз-Корт. Они собирались вместе поработать на стенде. Было ясно, что здесь не поймать такси до конца дня.
Харриет подняла свой тяжелый чемодан и нырнула в метро.
— Харриет? Где ты была? Они не пускают меня на выставку без пропуска.
Харриет была разгоряченная, взволнованная и виноватая. Джейн, преданная Джейн, освободилась из школы на вторую половину дня для того, чтобы помочь ей, а она заставила ее прождать сорок пять минут. Она извинилась, задыхаясь, помахала пропуском перед контролером, и они вошли в зал. Она взяла Джейн за руку и потащила ее вперед.
— Я виновата, я так виновата. В «Лендуит Эссоушиэйтс» потребовалось больше времени, и там нет такси. Я думала, что никогда не попаду сюда.
Они полубежали, полуспотыкались вдоль длинного прохода, по обе стороны которого располагались стенды с гигантскими вставшими на дыбы плюшевыми медведями, с рядами кукол, улыбающихся сладкими, зовущими улыбками, и грохотом и жужжанием механических игрушек, сливающимся и умножающимся. Тусклое пространство над головами под крышей было заполнено шумом от сверления, пиления и ударов молотков при последних приготовлениях.
— Потише. Успокойся, — приказала ей Джейн.
Однако Харриет тащила ее еще быстрее. Наконец они добрались до голого прямоугольного пространства с беспорядочно сваленными в центре ящиками. Харриет посмотрела на ярлык, потом на номера на раме стенда, а затем снова вернулась к ярлыку.
— Это он, — сказала она. — Это наш.
Она не могла скрыть своего разочарования. Место было голым, пыльным и негостеприимным.
— Тут даже гигантский мишка не поможет, — сказала Джейн.
Две молодые женщины в красно-белых костюмах дамы червей с интересом наблюдали за ними с полностью, по-видимому, законченной экспозиции, расположенной напротив через проход.
— Давай! Нам бы лучше поскорее начать.
Казалось невероятным, что они смогут сделать стенд хоть на что-то похожим. Потом, когда Харриет разматывала парашютный шелк и драпировала складки вокруг картонных стен, ей казалось, что она видит скрытую улыбку дамы червей. Если бы не Джейн, она бы сдалась даже в этот последний момент и убежала бы из этого выставочного зала и от самой «Головоломки».
Но Джейн подняла брови, как две дробные черты, подтянула уголки губ, высказала свое мнение о дамах с такой великолепной краткостью, что Харриет рассмеялась и вместо того, чтобы бежать, вскарабкалась на стремянку с канцелярским пистолетом для скрепок в руке.
— Как у тебя прошло сегодня утром? — спросила Джейн с ртом, полным кнопок.
Харриет сидела на лестнице, широко размахивая рукой из стороны в сторону:
— Самая гладкая пара дельцов, которую я когда-либо видела. Они думают.
Джейн вернулась к своим кнопкам. Казалось, пришел дикий оптимизм вместе с прототипами, отпечатанными глянцевыми листовками и складками чистого парашютного шелка, а также вместе с двумя гладкими дельцами, согласившимися подумать о дальнейшем финансировании. Джейн была уверена, что Харриет беспечно потратила все свои деньги. Если бы она была в таком положении, то она была бы слишком испугана, для того чтобы быть увлеченной созданием белых складок на подвешенной ткани. «Дело в том, — размышляла Джейн, — что я не предприниматель».
Если бы она была на месте Харриет, то тогда, наверное, Харриет терпеливо ждала бы ее на ступеньках, а она бы приехала с горящими глазами и щеками, полная энергии, и все повернулись бы и посмотрели на нее. Этот образ ни в малейшей степени не привлекал Джейн. Даже изучение «Над пропастью во ржи» с непослушными четвероклассниками было для нее более привлекательным, даже соединение скрепками черного поливинилхлорида до тех пор, пока не начнут кровоточить пальцы.
Работа не прекращалась до конца дня. Были сделаны черные блестящие столбы и пышные белые облака. Воздух в зале циркулировал достаточно быстро, чтобы заставить облака двигаться. И было достаточно тепло, чтобы складки могли красиво ниспадать вниз. Дамы червей перестали зевать и самодовольно ухмыляться. Они откровенно наблюдали за ними до самого ухода.
Неприятность с Харриет и Джейн случилась только тогда, когда они распаковали раскрашенные блоки из полистирола, из которых собирались солнечные лучи. Блоки были выполнены неправильных размеров и не собирались вместе. Конструкция покосилась, и вместо ровных выставочных полок образовались наклонные поверхности.
Харриет прижала костяшки пальцев к зубам. Она закрыла глаза и открыла их снова, однако наклон не пропал, а стал, казалось, еще более явным.
— Я не могу поверить в это, — прошептала она. — Нам надо достать пилу и отпилить блоки с одного угла, для того чтобы выровнять конструкцию.