Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Тем, кто не спит, на заре предстоит уходить, закрыв глаза.
По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи,
Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может.
По безнадежному пути, по непонятным мне приметам,
Пусть повезет тебе найти то, что сгорая станет светом.
Ты уходил, не успел проститься.
Так далеко, только мне все равно не получится забыть.
Ты не один, ты мне будешь сниться.
И видит Бог, что в плену у дорог
(Brainstorm «Ты не один»)
Дни летели с невероятной скоростью. Незаметно прошел целый месяц.
Лучший месяц в моей никчемной, серой жизни.
Гермиона была тем лучом света, которого мне не доставало все это время.
Было приятно наблюдать, как девушка оттаивала: все чаще улыбалась, все реже вспомнила мадам Харрис… как все длительнее становились наши вечерние разговоры и посиделки у камина.
Вести беседы с Грейнджер было на удивление очень просто и приятно: не нужно было тщательно подбирать и продумывать каждое слово — все выходило естественно…
Все чаще я ловил ее задумчивые взгляды на себе… и в груди начинала теплиться надежда…
Дни, когда дела позволяли остаться мне дома, мы работали вместе в лаборатории: я видел, что девушка с удовольствием бралась за все мои поручения касательно зелий, видел, как она внимательно слушала все мои замечания и пояснения… Впитывала новые знания с рвением… как когда-то на моих уроках…
Все-таки Гермиона и правда входила в число тех немногих, избранных, кто по достоинству оценил эту науку…
Если бы не такой исход войны, вполне могла бы сделать карьеру и в этой области, и в колдомедицине… Однажды в минуту откровения Грейнджер поделилась со мной этой давней мечтой…
Перед ужином мы ходили на прогулки. Пару раз попытался вытянуть ее на Косую Аллею, но Гермиона виртуозно находила отговорки… И я перестал предлагать, тем более сам с удовольствием предавался нашему уединению.
После ужина мы усаживались у камина, иногда я попивал огневиски: мы обсуждали разные книги, я делился своими знаниями с удовольствием, ведь такого благодарного слушателя нужно было еще поискать. И почему я не осознавал этого во времена преподавания? Слепой идиот…
Эта привычка появилась после того первого дня работы в лаборатории: весь вечер я упоенно рассказывал о своих экспериментах по усовершенствованию зелья, а она слушала, задавала вопросы и в итоге попросила почитать что-нибудь на эту тему. Через день мы обсудили прочитанную литературу… и завертелось…
Я, поддавшись какому-то благородному порыву, даже попытался обучить ее беспалочковой магии: в конце концов, она сильная волшебница! Пока успехи были минимальны, но… они были! Никогда не забуду, каким восторгом озарилось юное личико, когда у нее впервые получилось поднять в воздух перо… Кажется, в тот момент Гермиона наконец-то почувствовала себя счастливой. По крайней мере, мне очень этого хотелось…
А как-то девушка попросила позаниматься окклюменцией — тут тоже
Девчонка, смущаясь, поведала, что занималась самостоятельно после того, как мы с Поттером с треском провалили наши дополнительные занятия на пятом курсе. Просто она никогда не думала, что можно удерживать занавес на мыслях без помощи палочки.
Можно, если попасть к грамотному руководителю.
И снова Гермиона вызвала мое немое восхищение.
Способная, умная… жаль, что маглорожденная…
Меня-то этот факт совершенно не смущал, но в новом обществе это почти приговор — приговор к жалкому, не обещающему золотых гор и великой славы существованию. К сожалению, жизнь часто несправедлива к таким людям.
Ночи мы тоже проводили вместе, хотя по какому-то немому соглашению это не обсуждали.
Она просто приходила поздним вечером в мою спальню, как мышка забиралась под одеяло и прижималась ко мне. А я, так же молча, держал ее в своих объятиях, даруя спокойные ночи без сновидений.
Не знаю, как нам это удавалось, но, когда мы были вместе, Гермиона никогда не кричала в ночи…
А вот мне становилось все тяжелее…
Морально я был доволен: девушка, которую я… эх, что уже отрицать!.. которую я полюбил, так спокойно приходила ко мне… Хотелось верить, что она мне наконец-то начала доверять… Хоть немного…
Но вот физически… вся эта ситуация была мучительно сложной… Ведь каждую ночь ко мне прижималось это роскошное тело, которое я уже однажды испробовал, которое будоражило меня больше, чем прелести всех красавиц этого необъятного мира… которыми я имел право обладать… Но я не мог… не мог позволить себе ничего большего… Я пообещал…
Мучения начали усиливаться, когда из-за неудовлетворенного желания, я начал видеть во сне наши совместные ночи, полные желания, страсти, наслаждения и громких стонов…
Все чаще я просыпался под утро озлобленным, желающим прямо сейчас плюнуть на все и воспользоваться своим правом на девушку…
Но стоило взглянуть на ее расслабленное, безмятежное личико, на тонкие изящные руки, так доверчиво обнимающие меня, как я тут же стискивал зубы, подавляя своего внутреннего монстра, и потихонечку выскальзывал из кровати… в душ… Прибегать к помощи других девиц почему-то казалось кощунством…
Во мне боролись два существа: одно было темным, злым, жаждущим получить свое, а второе… не то, чтобы светлым, но, по крайней мере, умеющим сострадать и принимать правильные решения.
В общем, можно сказать, что мы жили душа в душу. Мне было так спокойно и хорошо, что я даже позабыл и о Повстанцах, и о том, что Маклагген до сих пор рыщет по их следу, и даже о своем собственном расследовании.
Гермиона здесь, со мной. Спокойная, даже какая-то умиротворенная… Так может, стоит позабыть обо всех выявленных несостыковках?