Женщина Солнца
Шрифт:
– Я знаю, но белые люди другие, – сказал я. – Они встречаются и разговаривают со своими тещами, живут с ними в одном доме. Так будет и с тобой, и со мной; так что возвращайся и занимай свое место там, у огня.
– Найейя! Кьяйо4! – воскликнула она плакала, и поспешила сесть в дальнем углу комнаты, спиной к нам.
Две другие женщины вождя и их дети сидели на своих покрытых бизоньими шкурами и одеялами лежанках в левой части комнаты, и Пайота, сидевшая напротив них, встала и расстелила большую шкуру у камина для вождя и меня.
Он набил большую трубку,
– Касаемо Пайоты: я думаю, что она, возможно, хотела бы остаться с вами на некоторое время.
– Это вам решать. Если она останется с нами, мы, как всегда, будем всячески заботиться о ней, и, конечно же, мы с ее матерью будем рады ее помощи; она отличная хозяйка в вигваме.
– Теперь, сестра, наш мужчина разрешает тебе делать все, что ты пожелаешь, – сказала Мастаки.
Так тихо, что мы едва могли ее расслышать, она ответила:
– Я хотела бы продолжать жить с твоей матерью и выполнять ее тяжелую работу, потому что она далеко не сильна.
На это мать в своем углу заплакала.
Возвращаясь в наши покои, Мастаки танцевала и напевала рядом со мной, и сказала, когда мы подошли к лестнице:
– У меня есть самый лучший, самый добрый мужчина во всей этой стране, поэтому я в ней самая счастливая женщина.
Вскоре Пайота стала ежедневным гостем в нашем жилище. Она была очень сдержана со мной, пока однажды вечером я не сказал ей:
– Почему ты становишься безъязыкой и безглазой, словно деревяшка, когда я прихожу? Ты разговариваешь, шутишь и смеешься с другими своими братьями, почему не можешь так же вести себя со мной, я ведь тоже твой брат?
– Ты прав: я заслужила эти слова. Я твоя сестра. Отныне я буду твоей настоящей сестрой, которой ты очень нравишься, – ответила она. И тут же она рассказала мне о сне, который видела прошлой ночью, и спросила, что, по моему мнению, он может означать. Как и все ее соплеменники, она твердо верила, что, когда человек спит, его тень – душа – покидает его тело и действительно переживает странные приключения и события, которые запоминаются при пробуждении. Сон или видение, которого все особенно желали и о котором молились с началом зимы, состоял в том, чтобы увидеть зеленую траву, поскольку это означало, что сновидец доживет до того, чтобы увидеть новую траву следующего лета.
Чем больше я узнавал Пайоту, тем больше осознавал силу ее религиозной одержимости. Она никогда не прислушивалась к сплетням тех, кто говорил о ней, но сидела с мечтательным видом, пропуская их мимо ушей, думая о богах. Со мной она говорила только о них и их чудесной силе. Она живо рассказала мне историю Лица Со Шрамом, который, ища благосклонности всемогущих и отчаявшись когда-либо найти их, лег, чтобы умереть, на берегу большого озера далеко на Западе. Тогда к нему прилетели два лебедя, предложили ему свою помощь, и на своих спинах перенесли его на далекий остров, где жили Солнце, его жена Ночное Светило и их сын Утренняя Звезда. В благодарность земному юноше за спасение жизни Утренней Звезды, когда на него напали огромные водоплавающие птицы с острыми клювами, Солнце полностью стерло шрам, обезображивавший лицо юноши; а затем, дав ему некоторые законы для благополучия его народа, отправило его к ним домой по Волчьей Тропе, той яркой и сверкающий тропе, которая пересекает ночное небо.
И заканчивая рассказ, она восторженно воскликнула:
– Брат! Каким был Лицо Со Шрамом, такой хочу быть и я: силой добра для моего народа, всех племен Единственного Народа. Днем и ночью, летом и зимой я не устаю просить Солнце открыть мне способ помочь им. Думаешь ли ты, что когда-нибудь оно услышит мои молитвы?'
– Те, кто пытается что-то сделать, кто никогда не оставляет своих попыток, никогда не сдается, всегда добиваются успеха, – ответил я.
– Да ведь это именно то, что сказал мне наш жрец Солнца, Четыре Медведя – тот, кто владеет магической трубкой Гром-Птицы! – воскликнула она. – Я рада, рада, что ты это сказал!
Одинокий Мужчина и его семья недолго оставались в форте, а после вернулись в лагерь; я не видел их снова до тех пор, пока в июне не прибыли килевые лодки и плоскодонки, и пикуни и все другие племена конфедерации не прибыли в форт на большую ежегодную торговлю. Когда она закончилась, они снова разделились: пикуни отправились вверх по Тетону к подножию гор, чтобы поставить там новые вигвамы и вырезать новые шесты для вигвамов, другие племена на лето разошлись на север и восток. Однако небольшие группы из всех этих племен время от времени приходили в форт за тем или другим, так что связи с ними мы не теряли.
Однажды июльским вечером Мастаки пришла ко мне в сильном волнении: военный отряд пикуни только что прибыл из набега на Ворон и объявил, что пикуни в конце луны отправятся к подножию Священной Скалы на Медвежьей реке5, чтобы построить там хижину Солнца – это самая великая религиозная церемония года. Это было недалеко, всего в двух днях пути. Я должен проводить ее туда, чтобы она могла помолиться и принести жертву Солнцу, а также вкусить священного языка. Что такое священный язык? Ну, когда я провожу ее в лагерь на Медвежьей реке, то все об этом узнаю.
Теперь, когда торговля закончилась, я достаточно устал от каждодневной рутины нашей жизни в форте, и мне не терпелось увидеть священную хижину, как называли ее наши работники. Я пошел к фактору, чтобы попросить отпуск, и обнаружил, что его осаждают мужчины с такими же просьбами.
– Вы не можете все уйти – оставить меня здесь перед любым отрядом сиу или других врагов, который может тут появиться, и вы хорошо это знаете! – прорычал он.
– Месье! Достопочтенный! – воскликнул работник по имени Робар, опускаясь перед ним на колени. – Это то, что мои женщина болеть. Она должна пойти в Священную хижину, чтобы помолиться Солнцу о здоровье. Я, я, должен брать ее туда.