Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
Вопрос Тобелмана повис в темноте, ожидая ответа. Смущенный присутствием Варна, Г рофилд ответил:
— Я актер, и у меня есть летний театр.
— И в нем могут быть деньги?
— Не густо. Из-за кино и телевидения.
Немного помолчав, Тобелман продолжил:
— Знаете, существует теория, которая утверждает, что артист и преступник — это одно и то же. Вы слышали об этом?
— Нет, не слышал,— ответил Грофилд.
— Что искусство и преступление являются антисоциальными актами,— продолжал Тобелман.
— Интересно,— сказал Грофилд.
Он надеялся, что Хугес скоро начнет операцию. Он поднес часы к глазам. Без десяти одиннадцать. Грофилд знал, что Хугес ждал, когда проедет машина шерифа. Грузовик, в котором они сидели, стоял на одной станции техобслуживания, закрытой на ночь и находящейся в четырехстах ярдах от магазина «Фуд Кинг». Пройдет, по крайней мере, минут двадцать, прежде чем машина шерифа появится у магазина снова. Хугес выжидал: как только путь освободится, они начнут действовать.
— Разумеется,— продолжал говорить Тобелман,— многие артисты начинали с того, что становились преступниками. Но вы и я — наоборот, не так ли? Вы — актер, а я — художник.
— Это правильно,— сказал Грофилд.
Внезапно вмешался Барн.
— Знаете, а я очень люблю читать.
Тяжелый, спокойный голос, говоривший без всякого выражения, страшно удивил их: этот голос, казалось, был совершенно лишен эмоций, он лишь выдавал информацию, простое сочетание букв, так же как чуть раньше, когда он заявил, что Тобелман художник.
Грофилд посмотрел на красный кончик его сигареты. Он не знал, как воспринять заявление Варна. Может, если бы он мог видеть его лицо...
Тобелман решил поддержать разговор.
— Это правда? — спросил он.
— Я пристрастился в Холме,— пояснил Барн.— В тюрьме сколько угодно свободного времени.
Благодаря темноте Грофилд позволил себе улыбнуться.
— Многие люди посвятили себя искусству, сидя в тюрьме, и именно по этой причине,— заметил Тобелман.— Например, О’Генри.
— Я здорово пристрастился,— сказал Барн.— Я и теперь прочитываю три или четыре книжки в неделю.
— Это хорошо.
— В основном, конечно, вестерны. Есть много замечательных книг.
Грузовик плавно тронулся с места.
Все на мгновение замолчали.
— Мы приступаем к работе,-— сказал Грофилд.
Но Тобелман и Барн продолжали разговор о вестернах.
Глава 7
В большинстве магазинов самообслуживания служащие после закрытия магазина в пятницу вечером пополняют в отделах запасы продуктов для продажи в субботу. В большом магазине эта работа занимает шесть-семь часов, она начинается часов в десять и продолжается большую часть ночи. Магазин «Фуд Кинг» не был исключением из правил.
Обычно товары в магазины доставлялись в пятницу после закрытия, так что, когда грузовик-фургон заехал на стоянку «Фуд Кинга» в пятницу без пяти одиннадцать вечера, выглядело это вполне естественно.
Фургон подъехал к заднему входу в магазин, к разгрузочной платформе. На шофере были куртка с застежкой-молнией, фуражка, а за ухом торчал карандаш. Все эти детали делали его внешность ничем не примечательной.
Сбоку от разгрузочной платформы находилась лестница. Шофер поднялся по ней и нажал на пуговку звонка около железной двери. Он подождал две минуты и собрался позвонить еще раз, когда дверь начала подниматься. Она поднялась примерно футов на пять и остановилась. Служащий лет тридцати пяти в белом халате проскользнул под дверью и вышел на платформу. Над дверью висела лампа, это был единственный источник света, не считая фар машины, которые шофер не выключил.
— Что это? — спросил служащий.
— Доставка.
— Меня никто не предупреждал.
Вероятно, это был не простой служащий, может быть, помощник директора. Он казался немного обеспокоенным, что его не предупредили о доставке.
— Это не у меня надо спрашивать, приятель,— пожал плечами шофер.— Мое дело пригнать машину туда, куда прикажут.
Служащий повернулся, проскользнул под дверь, и через несколько секунд она была поднята полностью. Показалось помещение с высоким потолком и цементным полом. Вдоль правой стены выстроились мусорные бачки, с левой стороны тянулись транспортерные ленты. В помещении было еще две двери: одна — прямо в глубине и другая в конце левой стены. Служащий крикнул:
— Томми! Рыжий!
Он дважды выкрикнул имена, потом вернулся на разгрузочную платформу.
— Сейчас они придут.
— У меня впереди целая ночь,— сказал шофер со скучающим видом.
— Охлажденных продуктов нет?
— Нет.
Из двери вышли двое других служащих и поспешили на разгрузочную платформу. Им было лет по двадцать. Рыжий был высоким худым парнем, а Томми — темноволосый, в очках в роговой оправе.
— Что привезли? — спросил Томми.
— Неохлажденные продукты,— ответил человек, похожий на помощника директора.— Нужно пока разгрузить их в кладовую, а потом мы перенесем их в другое место.
Он повернулся к шоферу, который к тому времени уже вылез из грузовика и теперь стоял, опираясь на дверную раму, находясь, таким образом, позади служащих.
— Откройте нам, пожалуйста, фургон.
— Он не закрыт.
— Я займусь этим,— проговорил Томми и протянул руку к ручке двери.
Глава 8
— Не двигаться! — приказал Грофилд.
Закрыв лицо маской, с автоматом в руках, он прошел на разгрузочную платформу и быстро сделал шаг налево. Позади троих побледневших лиц он увидел Хугеса, который стремительно пересек помещение и остановился на пороге двери слева, достав маску и револьвер из-под куртки.
Раньше всех пришел в себя человек, похожий на помощника директора.
— Мы не доставим вам неприятностей. Мы не вооружены.
— Я надеюсь,— сказал Грофилд.— Влезайте в фургон, вы и вы тоже,— добавил он, указывая на двух молодых людей дулом автомата.
Но они не пошевелились.
— Делайте, что вам говорят,— сказал старший служащий.— Мы бессильны против оружия.
Из грузовика выскочил Барн с оружием в руках.
— Вот это разумная речь,— проговорил он тяжелым и угрожающим голосом.— Мы не хотим никого убивать. Нам нужны только деньги. Будете благоразумны, и вы останетесь живы.