Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
— Я полагаю, что ни к чему просить тебя не преследовать его.
Грофилд удивленно посмотрел на нее.
— Я не знаю, что делать. Мне не хочется оставлять тебя здесь одну.
— Я поеду в Нью-Йорк,— предложила она.— Помнишь, Джун сказала, что мы всегда можем остановиться у нее, когда будем там. Потом я отыщу тех, кого мы хотим пригласить в этом году.
— У нас по-прежнему нет денег,— заметил Грофилд.
— Ты найдешь их.
Она произнесла это так просто, как будто все зависело от него.
— А тебя не пугает, что ты поедешь в Нью-Йорк?
— Конечно нет... Аллан?
Он не мог понять выражения ее лица.
— Что?
— Я тебя прошу не уезжать сегодня вечером. Прошу тебя!
Внезапно он понял, что все время искал подходящую фразу, чтобы сообщить ей о своем немедленном отъезде. Ведь это было очень важно.
— Никто меня не торопит.— Он улыбнулся и взял ее за руку.— Я уеду тогда, когда ты этого захочешь.
Глава 3
Конюх движением подбородка указал на голову животного.
Грофилд просунул левую ногу в стремя и вскочил в седло. Он взял левой рукой повод и посмотрел на конюха.
— Вы скажете это мистеру Реклоу, когда он вернется после завтрака,— произнес он.
Конюх, старый человек с седой бородой, утвердительно кивнул головой.
— Я вам сказал, что да.
— И что же вы ему скажете?
— Что вы здесь, что вас зовут Грофилд и что вы друг Арни Барроу.
— Правильно.— Грофилд поднял глаза на видневшиеся вдалеке лесистые холмы.— Где я должен подождать его?
— Видите вяз в конце луга, в него ударила молния?
— Кажется, вижу.
— Поезжайте левее вяза и поднимитесь на холм. Там вы увидите водопад.
— Отлично,— сказал Грофилд, немного отпуская повод.
— Лошадь зовут Гвендолин.
— Гвендолин,— повторил Грофилд.
— Если вы будете приветливы с ней, сказал конюх,— и она будет приветлива с вами.
— Я буду об этом помнить.
Грофилд еще больше отпустил повод, слегка пришпорил лошадь, и та рысцой пробежала перед конюшней, вывеска на которой гласила: «Уроки верховой езды Реклоу. Наем по часам. Конюшня».
Гвендолин оказалась более послушной, чем об этом можно было судить по первому взгляду. Она пересекла поле хорошей рысью. Грофилду это так понравилось, что он, минуя водопад, поехал боковой дорогой, откуда открывался вид на прерию. Дважды вдалеке он видел двух всадников и оба раза констатировал, что его лошадь шла гораздо осторожнее. На востоке Миссури не очень практикуют верховую езду, и не было ничего удивительного в том, что Реклоу немного зарабатывал на своей конюшне.
Когда они доехали до реки, Гвендолин дала понять, что хочет пить. Грофилд слез и тоже сделал несколько глотков, но вода была такой ледяной, что у него заломило зубы. Он скривился и забрался обратно в седло.
— Это может повредить тебе, Гвендолин. Поехали.
Водопад, до которого они вскоре добрались, был узкий и очень высокий. Они поднялись по крутой тропинке на вершину холма, и там Грофилд увидел большую поляну. Людей на ней не было. Он спрыгнул на землю и бросил поводья, концы которых волочились по земле. Грофилд знал, что хорошо тренированная лошадь никуда не убежит, если поводья находятся в таком положении. Он шел по плоской площадке и смотрел вокруг. Время от времени он замечал вдали других всадников.
Здесь можно было поверить, что двадцатый век никогда не существовал. Он видел почти го же самое, что видел индеец четыре века назад. Никаких автомобилей, ни дыма, ни городов.
Правильно он сделал, что не уехал накануне вечером. Ночь, проведенная с Мэри, успокоила его и утихомирила бушевавшую в нем ярость. Он по-прежнему был полон решимости, но это было уже другое состояние. Теперь он более спокоен и хладнокровен: торопливость и нетерпение могли сделать его неосторожным.
Из-за сильного шума водопада он не услышал приближения Реклоу. Грофилд повернул голову и увидел, как тот слез с большой серой в яблоках лошади, рядом с которой Г вендолин была похожа на маленького мула.
Реклоу было шестьдесят лет, но он был высок и худ, держался очень прямо, и издалека ему легко можно было дать лет тридцать. Только лицо, прорезанное глубокими морщинами, выдавало его возраст. В молодости он был ковбоем, потом каскадером, играл в фильмах тридцатых годов. Он никогда не занимался политикой, но был верен своим друзьям.
В начале пятидесятых годов он приехал сюда и купил эту школу верховой езды, что позволило ему жить, но и только. В настоящий момент Реклоу демонстрировал свою верность лишь по отношению к своим лошадям, и ему доставляло холодное удовлетворение подрабатывать нелегальным путем, чтобы содержать своих животных.
Он подошел к Грофилду и, сощурив глаза, принялся рассматривать его.
— А я вас знаю? — спросил он.
Он почти орал, чтобы его можно было расслышать из-за шума водопада. Грофилд ответил ему таким же образом.
— Я уже был у вас один раз вместе с Арни Барроу.
— У меня плохая память на лица... не лучше, чем и на имена, кстати. Гвендолин вам понравилась?
— Она чудесная,— ответил Грофилд.
Реклоу коротко улыбнулся, и улыбка приподняла только один край его рта.
— Когда вы приезжаете сюда от имени одного из моих друзей, это означает, что вам нужно оружие. Я продаю лишь револьверы и ружья, карабины и автоматы не по моей части.
— Я знаю. Мне нужны два револьвера.
— Чтобы носить их или чтобы сунуть в ящик стола?
— Один я буду носить, другой буду держать в машине.
— Это для того, чтобы их видели, или для того, чтобы использовать?
— Чтобы воспользоваться ими.
Реклоу недовольно посмотрел на него.
— Вы говорите это не так, как следует.