Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
— Мэриел Чейз в действительности звали Милдред Хавеланд. И она работала у доктора Алмора.
— Какое странное стечение обстоятельств,— вздохнула она.— Я знаю, что Билл встретил ее в Риверсайде, но как это произошло и откуда она приехала — мне неизвестно. Вы говорите... у доктора Алмора? Но ведь это совершенно неважно.
— Согласен. Однако я тоже нахожу стечение обстоятельств необычайно странным. Конечно, такие совпадения порой случаются. Однако послушайте внимательно:
Мэриел убили, вы уехали, а Мэриел, или Милдред Хавеланд, в свое время была связана с доктором Алмором... Лавери тоже, но несколько иначе. Как вам известно,
Она помолчала, закусив губу.
— Он встречался с ней в горах,— произнесла она после паузы.— Но непохоже было, что они давно знакомы.
— А ведь они должны были хорошо друг друга знать,— заметил я.
— Вряд ли Крис имел что-то общее в Алмором. Правда, он видел его жену, но е ним самим даже не встречался и, уж конечно, не подозревал о существовании какой-то медицинской сестры.
— Ладно. Из всего сказанного я не могу извлечь ничего для меня нужного,— заключил я.— Теперь вы понимаете, что нам необходимо было побеседовать. Получите ваши деньги.
Я встал, вынул конверт и положил ей на колени. Она не двинулась с места. Я опять сел.
— Вы замечательно играете свою роль,— заметил я.— Роль оскорбленной невинности с налетом суровой горечи. Люди глубоко заблуждаются, считая вас взбалмошной дурой, не умеющей владеть собой. Ах, какую они совершают ошибку!
Подняв брови, она посмотрела на меня, но промолчала. Потом легкая улыбка тронула уголки ее губ. Она взяла конверт, разгладила его и переложила на стол. И все это — не спуская с меня глаз.
— Роль миссис Фальбрук вы тоже исполнили отлично,— прибавил я.— Правда, вспоминая о ней сейчас, я вижу, что вы кое в чем переборщили. И все же тогда я вам поверил. Ваша красная шляпа, предназначенная для блондинки, на рыжих волосах тоже выглядела неплохо. А толстый слой румян, словно кто-то гримировался под сумасшедшего, был размазан так, точно его накладывали в темноте. Но тем не менее все было отлично сыграно. Когда же вы отдали мне пистолет, то я... почувствовал себя героем.
Она быстро встала и сунула руку в карман жакета. Ее каблуки нервно постукивали по полу.
— Только зачем вы вернулись? — спросил я.— Для чего было так рисковать среди бела дня?
— Значит, вы предполагаете, что Криса Лавери убила я? — спокойно поинтересовалась она.
— Я не предполагаю, а знаю.
— И вы хотите услышать, зачем я вернулась?
— Вообще-то, не особенно,— заметил я.
Она рассмеялась холодным циничным смехом.
— У него были все мои деньги, он обобрал меня до нитки, даже мелочь прикарманил. Потому я и пришла. Я нисколько не рисковала. Мне был известен стиль его жизни, и мое возвращение ничем не грозило. Я могла появиться, например, под видом молочницы или почтальона. В подобных ситуациях люди часто теряют голову. Я же осталась спокойной. Для волнения причин не было.
— Понимаю. Значит, вы застрелили его ночью. Мне следовало догадаться, но в принципе это безразлично. Он брился. Ведь мужчина — брюнет и бабник — иногда бреется вечером, не правда ли?
— Вот именно,— почти весело подтвердила она.— И что вы теперь намерены предпринять?
— Вы самая хладнокровная змея из всех, что я когда-нибудь видел,— ответил я.— Вас интересуют мои планы? Конечно я вызову полицию, причем с огромным удовольствием.
— Нет, не вызовете,— небрежно возразила она.— Вы не поняли, почему я отдала вам незаряженный пистолет? Да потому, что у меня в сумочке лежал другой. Вот этот.
Она выхватила из кармана жакета пистолет и навела его на меня. Я улыбнулся. Может, и не самой искренней улыбкой на свете, но все же улыбкой.
— Никогда не любил подобных сцен,— вздохнул я.— Детектив находит преступницу. Она извлекает огнестрельное оружие и, держа бедолагу под прицелом, выкладывает ему свою печальную историю с тем, чтобы под конец его застрелить. В результате напрасно тратится масса ценного времени, даже если детектива действительно убивают. Только преступнице никогда не удается выстрелить. Вечно случается что-нибудь непредвиденное. Богам тоже не нравится этот эпизод. Поэтому обычно они организуют детективу какую-то помощь.
— Но на сей раз,— мягко произнесла она, приближаясь ко мне,— произойдет иначе. Я ничего вам не расскажу, ничего непредвиденного не случится, и я действительно вас застрелю.
— Все равно я никогда не полюблю этой сцены.
— А ведь похоже, что вы не испугались,— заметила она и осторожно подошла поближе, облизывая губы.
— Да, я не боюсь,— солгал я.— Сейчас очень поздно, но у вас открыто окно, и выстрел наделает много шума. Выбраться незамеченным отсюда нелегко, да и стреляете вы неважно. Вы просто не попадете в меня. В случае с Лавери вы промазали трижды.
— Встаньте,— приказала она.
Я встал.
— Теперь я подошла так близко, что при всем желании не промахнусь.— Она прижала дуло пистолета к моей груди.— Вот так. Никуда вы не денетесь. Стойте спокойно, поднимите руки вверх. Одно лишнее движение — и я стреляю.
Я поднял руки и посмотрел на пистолет. Мне казалось, что язык мой одеревенел: я с трудом мог им шевелить. Она ощупала меня одной рукой, пытаясь найти оружие, потом закусила губу и внимательно в меня вгляделась. Пистолет был по-прежнему прижат к моей груди.
— Повернитесь,— сказала она, как портной на примерке.
— Во всех ваших поступках есть ошибки,— заметил я.— Ну подумайте, разве так стреляют? Во-первых, вы подошли вплотную, а во-вторых, хотя этого и не стоило бы говорить... во-вторых, вы повторяете ту же ошибку с предохранителем. Как нехорошо!
Теперь ей полагалось сделать две вещи: отступить на шаг и проверить пальцем предохранитель, не спуская с меня глаз. В сущности, вещи очень простые, они бы заняли не больше секунды. Но ей не понравилось мое внимание к ее просчетам. Она решила, что я издеваюсь над ней, на мгновение растерялась и кашлянула. А я молниеносно схватил ее правой рукой за шею и пригнул голову женщины к своей груди. Одновременно действуя левой, я выбил у нее пистолет. Тот упал на пол. Мне почудилось, что она застонала. Затем она попыталась нанести ответный удар, но, теряя равновесие, вцепилась в меня ногтями. Я схватил ее за руки и стал загибать их за спину. Она была сильна. Всей тяжестью своего тела она налегла на мое плечо. Я с трудом удерживал ее одной рукой. По комнате разносился только шум борьбы и наше тяжелое дыхание. Поэтому, даже если и скрипнула половица, я ничего не заметил. Услышал только, что вроде бы звякнули кольца портьеры у двери. Но звук был не явным, да и размышлять над ним было некогда. Неожиданно позади меня выросла какая-то фигура. Я не успел разглядеть ее, понял только, что это был высокий мужчина. И все... Затем последовали вспышка огня и полная темнота. Я даже не почувствовал удара. Перс ; тем как погрузиться во мрак, я ощутил остры ii приступ тошноты.