Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
— У меня не будет оснований его задержать, если он соберется в путь.
— Я привезу офицера полиции Вай-Сити, который должен его допросить в связи с убийством, совершенным сегодня ночью.
Наступила пауза, потом Паттон произнес:
— Ты не шутишь, сынок?
— Нет. Позвоните мне по номеру Тембридж, 26-22.
— Операция займет не менее получаса,— заявил Паттон.
Я положил трубку. Де Гармо улыбнулся, оскалив зубы.
— Эта девица дала вам какой-нибудь знак, которого я не понял?
Я встал.
— Нет. Просто она умная девушка, способная читать чужие мысли. Кингсли не хладнокровный убийца. Огонь, снедающий его, теперь угас. По-моему, он забрался в самое спокойное и далекое из всех известных ему мест, чтобы попросту уйти от забот. Ему нужно только несколько часов. Для вас будет лучше, если вы поймаете его прежде, чем он успокоится.
— Главное, чтобы он не набил себе голову свинцом,— холодно заметил де Гармо.— Люди подобного типа часто так поступают.
— Вы не сможете ему помешать, пока не доберетесь до него.
— Правильно.
Мы вернулись в гостиную. Мисс Фромсетт, выглянув из кухни, сказала, что варит для нас кофе. Выпив по чашке, мы молча сидели, как пассажиры, ожидающие поезда. Паттон позвонил через двадцать пять минут. В доме Кингсли горел свет, а перед входом стояла его машина.
Глава 35
Мы кое-как перекусили в Альгамбре и там же заправили машину. Съехав с автострады № 70, мы принялись обгонять грузовики. Де Гармо покачивался на заднем сиденье, засунув руки в карманы. Я смотрел на ряды апельсиновых деревьев и, прислушиваясь к звукам снаружи, чувствовал себя усталым и измученным. Вскоре мы добрались до шоссе, ведущего в Сан-Динас. Де Гармо зажал в зубах спичку и пробормотал:
Уэббер устроил мне страшный скандал вчера вечером. Он сообщил содержание вашего с ним разговора.
Я молчал. Де Гармо посмотрел на меня и отвернулся. Я следил за ним в зеркальце, не отрывая глаз. Наконец он махнул рукой.
— Если бы что-то зависело от меня, я бы никогда здесь не поселился. Воздух тут затхлый и противный.
— Через минуту мы доберемся до Онтарио. Будем ехать среди самых прекрасных цветов на свете.
— Они меня не интересуют,— проворчал де Гармо.
Преодолев центр города, мы повернули на север, направляясь к Эвлиду.
— Ведь это моя девушка утопилась в горном озере,— неожиданно сказал де Гармо.— Когда я узнал об этом, все в моей голове смешалось. Всюду мне чудится кровь. Если бы я только заполучил Чейза...
— Вы уже и так натворили бед,— заметил я,— позволив ей бежать после убийства жены Алмора.
В зеркало я увидел, как он замотал головой. Потом его глаза неподвижно уставились на меня. Наступила длинная пауза, и наконец он заговорил:
— Вы что, спятили?
— Нет,— сказал я.— Да и вы тоже находитесь в здравом уме. Вам отлично известно, что Флоренс Алмор не вставала с постели и не отправлялась в гараж, а ее туда отнесли. Вы знаете, зачем Таллей украл туфли, которые никогда не прикасались к бетонной дорожке, знаете, что Алмор сделал жене в притоне Конди самый обычный укол, ведь Алмор умел делать инъекции не хуже, чем вы разговаривать с бродягами. Вам известно, что он не убивал жены морфием. Если бы он захотел ее прикончить, морфий бы стал последним средством, к которому бы он обратился. Вы в курсе, что это сделал кто-то другой, а Алмор только отнес свою жену в гараж и положил ее там еще настолько живую, что она могла вдохнуть порцию газа. Однако с медицинской точки зрения она была уже настолько мертва, как если бы перестала дышать. Вы все прекрасно знаете.
Де Гармо почти нежно спросил:
— Слушай, братец, как тебе посчастливилось до сих пор не погибнуть?
— Дело в том, что я не реагирую на ваши фокусы и не боюсь полицейских,— ответил я.— Только сумасшедший поступил бы подобно Алмору. Только сумасшедший или смертельно испуганный человек, на чьей совести лежат черные дела. Формально его, конечно, можно обвинить в убийстве. Вряд ли в суде когда-нибудь рассматривали такие вопросы. Алмор потратил бы дьявольские усилия, доказывая, что жена находилась уже в таком состоянии, когда ее нельзя было 'спасти. Но если по справедливости, то убийца Флоренс Алмор не муж, а его любовница.
Де Гармо рассмеялся. Горьким, неприятным, безжалостным и бессмысленным смехом. Мы продолжали ехать вперед. В машине было холодно, но лицо де Гармо покрылось потом. Я заговорил снова:
— У Милдред Хавеланд была связь с Алмором, и его жена знала о ней. Она угрожала мужу. Об этом мне сообщили ее родители. Милдред Хавеланд знала и где получить морфий, и как сделать инъекцию. Уложив Флоренс Алмор в постель, она осталась с ней одна. С неописуемым хладнокровием она наполнила шприц требуемым количеством морфия и сделала укол женщине, находящейся без сознания, в ранку от предыдущей инъекции. Жена доктора могла умереть прежде, чем он вернулся домой. Тогда бы ему пришлось принять ответственность за ее смерть. Никто бы не поверил, не зная всех обстоятельств, что ее убил кто-то другой. Но вы их знали. Ибо в противном случае я бы счел вас совершеннейшим глупцом. Вы заставили ее бежать из города, где ей угрожала опасность. А желая спасти ее от преследования закона, вы вообще прикрыли дело. Но она сумела обвести вас вокруг пальца. Зачем вы поехали искать ее в горы?
— А как я выяснил, где она находится? — жестко спросил он.— Вас бы не затруднило объяснить?
— Нет,— ответил я.— Ей опротивел Бил Чейз, его нежность, перепады настроения и пьянство. Но для того, чтобы удрать, требовались деньги. Она считала себя в безопасности и полагала, что держит в руках доктора Алмора. А потому написала ему письмо, и он попросил вас поговорить с ней. В послании она не сообщила, под каким именем живет в горах, не привела никаких подробностей и даже адреса. Письмо, адресованное Милдред Хавеланд в Пума-Пойнт, дошло бы до нее. Ей достаточно было спросить о нем на почте. Но ни одного письма не поступило, и никто не отождествлял ее с Милдред Хавеланд. Вы же имели только ее старую фотографию и свойственные вам грубость и хамство. Но все это не помогло вам в тех краях.
— Откуда вы знаете, что она требовала денег у Алмора? — глупо спросил он.
— Ниоткуда. Я сам придумал такое объяснение. Если бы Лавери или миссис Кингсли поняли, кем была Мэри-ел, и рассказали об этом, вы бы искали ее под нужным именем. А ничего такого не произошло. Вот я и предположил, что она писала Алмору.
— Хорошо,— буркнул де Гармо после паузы.— Довольно. Сейчас прошлое не имеет значения. Если я попал в грязь, то это мое дело. Вы бы и сами так поступили в подобном случае.
— Правильно,— согласился я.— Я не собираюсь использовать вышеперечисленные факты ни против вас, ни против кого-то другого. А рассказал все для того, чтобы вы не выдвигали против Кингсли обвинения в убийстве, которого он не совершал. Хватит с него одного, если только он виновен.
— Неужели только затем? — не поверил он.
— Да.
— А я думал потому, что вы ненавидите меня.
— Я уже перестал вас ненавидеть,— произнес я.— Все это прошло. Я ненавижу людей крепко, но недолго.