Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
— Не будем больше о ней,— произнес де Гармо.— Займемся делом.
Мы приблизились к дому Кингсли и поднялись по ступенькам. Паттон спокойно открыл дверь — она была отперта,— и мы вошли внутрь.
Деррас Кингсли лежал с закрытыми глазами в глубоком кресле у погасшего камина. Рядом стоял пустой стакан и почти опорожненная бутылка виски. Окна были закрыты, и в воздухе висел тяжелый запах алкоголя. Пепельницу доверху наполняли окурки, а рядом лежали две пустые пачки из-под сигарет. Лицо Кингсли было красным. Он храпел, а руки его свисали с кресла так, что пальцы касались пола. Паттон некоторое время смотрел на спящего молча.
— Мистер Кингсли,— спокойно и тихо сказал он наконец.— Мы бы хотели немного с вами побеседовать.
Глава 37
Кингсли вздрогнул, открыл глаза, посмотрел на Паттона, потом на де Гармо и, напоследок, на меня. Глаза у него опухли, но в них проглядывала мысль. Он медленно принял сидячее положение и, потерев ладонями щеки, проговорил:
— Я заснул. Будто отрубился два часа назад. Похоже, я напился, как свинья. Во всяком случае, выпил гораздо больше, чем следует.
Он бессильно опустил руки. Паттон сказал:
— Это сержант де Гармо из городской полиции Вай-Сити. Он хочет с вами побеседовать.
— Значит, вы меня выдали? — спросил Кингсли.
— В принципе, должен был, но до этого не дошло,— заметил я.
Кингсли поразили мои слова, и теперь он пытался понять их смысл, глядя на де Гармо. Паттон оставил дверь открытой, поднял жалюзи на двух окнах и распахнул створки, затем опустился на стул и сложил руки на животе. Де Гармо подошел к Кингсли и уставился на него немигающими глазами.
— Ваша жена мертва, Кингсли,— грубо бросил он.— Если только это новость для вас.
Кингсли провел языком по губам.
— Вы как будто не слишком потрясены? — продолжал де Гармо.— Покажите ему кашне.
Я вытащил из кармана желто-зеленый предмет и взмахнул им в воздухе. Де Гармо указал на него пальцем.
— Ваше?
Кингсли кивнул и снова облизал губы.
— Исключительная глупость — оставлять такие вещи на месте преступления,— с издевкой произнес де Гармо. Он тяжело дышал. Его нос покраснел, а к уголкам рта пролегли глубокие складки.
— На месте преступления? — спокойно переспросил Кингсли.
Он снова бросил взгляд на кашне и отвернулся. На меня он даже не посмотрел.
— В доме на Восьмой улице в Вай-Сити. В номере 716. Разве это для вас новость?
Теперь Кингсли медленно поднял глаза на меня.
— Она была там? — прошептал он.
Я кивнул.
— Сперва она не хотела, чтобы я отправился с ней, но я отказался отдать деньги, пока мы не поговорим. Она призналась в том, что застрелила Лавери, потом выхватила пистолет и попыталась убить меня. Тут кто-то выскочил из-за портьеры и так хватил меня по голове, что я потерял сознание, не успев разглядеть нападавшего. Когда я пришел в себя, эта дама была уже убита.
Я рассказал и о способе убийства, и о том, как она выглядела. Затем сообщил, что я делал дальше и что делали со мной. Он слушал внимательно, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Когда я закончил, он указал на кашне.
— А что оно имеет общего со всей историей?
— Сержант считает его доказательством вашего присутствия в квартире жены.
Кингсли задумался. У меня сложилось впечатление, будто он неспособен быстро делать выводы. Затем он откинулся на спинку кресла.
— Продолжайте.
— Больше мне нечего говорить,— ответил я.
Де Гармо хмыкнул.
— Ладно, прикидывайтесь дураком. Вы еще увидите, чем это кончится. А может, вы поведаете нам, что делали вчера ночью, после того как отослали свою девицу домой?
Кингсли равнодушно ответил:
— Если вы имеете в виду мисс Фромсетт, то я не был у нее. Я сразу отправился сюда, поскольку считал, что ночь, поездка и тишина помогут мне прийти в себя.
— Подумать только!— захохотал де Гармо.— Прийти в себя после чего, осмелюсь спросить?
— После всех моих тревог и волнений.
— Холера! — грубо бросил де Гармо.— Такая чепуха, как убийство жены и разодранное ногтями тело, вероятно, не увеличило вашего беспокойства.
— Сынок, ты не должен говорить таких вещей,— вмешался Паттон.— Так нельзя. Ты же не представил до сих пор ничего, хотя бы приблизительно похожего на улику.
— Ничего?! — вскинулся де Гармо.— А как же кашне, толстяк? Разве это не улика?
— Ты не связал его ни с одним фактом... По крайней мере, я ничего от тебя не слышал,— спокойно возразил Паттон.— И потом, я не толстый, а полный.
Де Гармо отвернулся и спросил у Кингсли:
— Может, вы вообще не приезжали в Вай-Сити?
— А мне незачем было туда приезжать. Делом занимался Марлоу. Кроме того, я вообще не понимаю, почему вас растревожило это кашне. Ведь его повязал Марлоу.
Де Гармо окаменел. Потом повернулся ко мне, испепеляя яростным взглядом.
— Что это значит?! — зарычал он.— Похоже, здесь пытаются меня разыграть?
— Я сообщил вам,— ответил я,— что кашне лежало на месте преступления и что Кингсли вчера надевал его. Для вас этого оказалось достаточно. Конечно, я мог прибавить, что потом сам им воспользовался, дабы женщина, с которой я должен был встретиться, могла меня узнать.
Де Гармо оперся о стену, оттопырив нижнюю губу, его правая рука бессильно свесилась. Я продолжал:
— Я уже говорил вам, что видел миссис Кингсли только на любительской фотографии. Кто-то из нас должен был не сомневаться, что узнает другого. В действительности же я однажды встречал ее, но под вымышленным именем. Это была миссис Фальбрук,— добавил я, обращаясь к Кингсли.
— Вы, кажется, говорили, что миссис Фальбрук представилась домовладелицей,—- заметил Кингсли.
— Она так объявила, и я поверил.