Женщина во тьме
Шрифт:
– Почему мы все должны врать? Что за запреты? Неужели нельзя сказать отцу, что мы думаем на самом деле?
С этими словами, хлопнув дверью, Миа убегает к себе. Слышу, как, постучавшись, в ее комнате скрывается Джо. Он сможет успокоить сестру гораздо быстрее, чем я. И в самом деле: вскоре до меня доносится веселая музыка и смех Миа.
Иду на этот звук, поднимаюсь по ступенькам, заглядываю в комнату дочери. Раскрасневшаяся, она лежит на постели с телефоном в руках и хохочет. Джо пытается забрать свой мобильник, а Миа, чтобы
Когда я вхожу, оба умолкают. Как бы я хотела остаться за дверью, тайно насладиться этой минутой и только потом лезть со своими объятиями. Но я вошла и все разрушила.
– Над чем вы так весело смеетесь? – говорю, натягивая улыбку.
– Ни над чем. – Выключая телефон, Миа возвращает его брату и плюхается обратно в постель. – Просто фейсбучные приколы.
– Видео с кошками, – отвечает Джо.
Неизвестно почему дочь снова заливается смехом и, чтобы унять его, зарывается лицом в одеяло.
– Мам, извини, – вздыхает Джо, – она просто дурочка. Тебе что-то нужно?
– Да нет, зашла спросить, не хотите ли перекусить.
Джо отрицательно качает головой, а дочь меня будто вовсе не замечает. Стою в нерешительности, тут раздается звонок – пришел Патрик. Иду вниз и слышу, как за спиной захлопывается дверь в комнату Миа.
Возвращаюсь в гостиную, выглядываю в окно. Сзади подходит Патрик. От неожиданности я подпрыгиваю, потому что приняла отражение Патрика за того, кто следит за домом. Муж, вытерев руки, швыряет полотенце на журнальный столик.
– Наводил порядок на кухне. Ты оставила ее в таком виде…
Господи, забыла про чайник. Когда мы сели есть, я накрыла лужу тряпкой, а потом забыла.
– Прости, – говорю, кусая губу, – а вдруг за нами следил тот же человек, что расспрашивал о твоей семье и о Джо?
– Нет, этого не может быть.
– Патрик, давай сейчас же все расскажем Джо. Тогда мы перестанем бояться, что кто-то другой сделает это за нас.
Муж трясет головой.
– Никому не позволю принимать решение за меня.
– Но…
А я? Есть ли право голоса у меня? Кэролайн считает, что именно я скрываю правду от сына. Но разве не я всегда поднимала этот вопрос, а Патрик каждый раз отвечал, что время еще не настало?
– Все, хватит, – говорит муж и, наклонившись, целует меня холодными губами.
Он обнимает меня. Чувствую, как колется его свитер. От прикосновения ледяной руки, скользнувшей под блузку, открываю глаза и вижу, что Патрик смотрит мимо меня, в окно, куда-то вдаль.
Пытаюсь расслабиться, Патрик все гладит меня, поднимает футболку выше, а я думаю только о том, что сверху нас увидят дети. Его руки уже подбираются к груди, я останавливаю их, прижимая ладонями.
– Только не здесь, не перед окном.
– Что, тебе уже надоели приключения?
Издевка ранит, как ядовитое жало. Отворачиваюсь.
Похоже, он не собирается
– Сара, ты должна привыкнуть к этому дому, полюбить его и не впадать в истерику, если тебе что-то кажется. Потерпи немного. Мы будем здесь счастливы, ты увидишь.
– Я этого представить не могу.
– Какая тебе разница, кто глазеет на наш дом? Все это не имеет значения. Твоя бурная реакция расстраивает детей. Они беспокоятся о тебе, хотят, чтобы ты была здесь такой же счастливой, как и я.
От ветра скрипят окна, хлопает какая-то дверь. От непонятно откуда взявшегося холодного дуновения мои руки покрываются гусиной кожей.
Патрик вздыхает.
– Это не дом-убийца, не пристанище монстров и призраков, или как там, черт возьми, его называют. Это просто семейный очаг, наш семейный очаг. И он ни в чем не виноват. Все из-за Яна, он просто сошел с ума. Дом тут ни при чем.
– Ян? Человек, который убил здесь ту семью?
Патрик отводит взгляд.
– Да, Ян Хупер. Разве я тебе не говорил? Он был немного старше, но я знал его.
– Знал, когда еще учился в школе? Когда жил в этом доме?
Патрик отвечает не сразу:
– Да, еще когда учился.
Смотрю на раковину в руках и думаю: поймешь ли, вспомнишь ли, что она означает? Хотелось бы заполнить ее своим шепотом и, снова оказавшись в доме, отыскав все тайники, оставить где-нибудь, чтобы ты ее нашел. Конечно, подбросить ракушку на крыльцо не так изящно, но и крик – не шепот. Однако поднимаешь ее не ты, а твоя женщина, и, прячась в темноте, я не могу сдержать смех.
Глава 6
Раздается стук в дверь. Стараюсь не обращать внимания, однако вспоминаю вчерашний день и человека, следившего за нашим домом, замираю на полпути к пыльным полкам. С той стороны окна, приложив ладони к стеклу, на меня кто-то смотрит.
Женщина лет шестидесяти, с букетом нарциссов. Увидев меня, она машет рукой. Натужно улыбаясь, открываю дверь.
– Здравствуйте! Надеюсь, я вас не испугала. Я постучала, но не была уверена, что вы слышали.
Бросаю взгляд в гостиную.
– Действительно не слышала, простите. Играла музыка.
– Я Лин Барретт из двадцать восьмого дома. Хотела зайти вчера, но муж сказал, что вам нужно дать время устроиться.
Еще нет и двенадцати. Суток не прошло, как мы въехали.
– Я и правда очень занята. Можете себе представить, надо распаковать уйму коробок.
Гостья широко улыбается.
– Я уверена, что вам необходимо передохнуть, – говорит она и входит в прихожую.
Отступаю, иначе мы бы с соседкой вполне могли поцеловаться.