Женщины Флетчера
Шрифт:
Рэйчел сложила руки на столе и опустила на них голову в немом отчаянии. Гриффин сделал ей предложение, и она была уверена в его любви, но не могла вернуться к нему. Слишком велика вероятность того, что он неожиданно погибнет от какого-нибудь загадочного «несчастного случая» или просто исчезнет навсегда, как уже исчезли ее отец и Патрик Брэйди.
Плечи Рэйчел вздрагивали от судорожных рыданий. Пройдет всего один день, и ей придется предстать перед Джонасом и объявить о своей безоговорочной капитуляции.
Рука
– Не плачьте, дорогая. Джонас на самом деле не так уж плох – конечно, он немного поколотит вас, и иногда вам придется переспать с ним, – но что это такое по сравнению со всеми его деньгами?
Рэйчел зарыдала еще сильнее.
Сложив руки на коленях, Афина спокойно сидела в экипаже напротив Джонаса. Она ждала, когда наступит подходящее время для разговора. Минут через пять выражение лица Джонаса несколько смягчилось, и Афина поняла, что момент настал.
– Ты раскаиваешься? – спросила она.
У Джонаса вырвался странный сдавленный звук, очень похожий на всхлип.
– Зачем я это сделал? – не глядя на Афину, прошипел он.
– Думаю, ты так отчаянно хочешь ее, что не способен нормально соображать. Джонас, ты не можешь убить Гриффина – я этого не допущу.
Джонас провел растопыренными пальцами по своим взлохмаченным волосам.
– Успокойся, радость моя. У меня нет намерения убивать его.
– Да неужели?! – огрызнулась в ответ Афина. – Если ты еще будешь устраивать такие сцены, как сегодня у Бекки, то у тебя может не оказаться выбора.
Неожиданно Джонас засмеялся:
– Не знаю. Ради того, чтобы отшлепать эту дерзкую маленькую нимфу, почти стоит умереть – она так давно напрашивалась на это. Думаю, даже Гриффин согласился бы со мной.
Афине хотелось плакать, хотя она не совсем понимала, почему.
– Что ты собираешься делать дальше, Джонас? Он встретился с ней взглядом и усмехнулся:
– Естественно, дам задний ход. Извинюсь по всей форме,– может, даже стану ползать перед ней на коленях.
Афина покачала головой:
– Ты спятил, Джонас Уилкс. Целиком и полностью спятил.
Джонас откинулся на спинку сиденья, блаженно вздохнул и заложил руки за голову.
– Да. И я в достойной компании, миссис Бордо. В чрезвычайно достойной компании.
– Дурак,– выпалила Афина, с ненавистью уставясь на проплывающую мимо сельскую местность и только что начавшийся мелкий, унылый дождь.
Для Рэйчел эта ночь тянулась с поистине адской медлительностью. Она ворочалась в материнской постели, и в ритмичном стуке дождя ей слышалось неуклонное движение ее судьбы к роковой развязке.
Наступил рассвет, но и те звуки, которые сопутствовали его приходу, не принесли ей облегчения. Стоя у окна и глядя на покрытую зыбью воду канала, Рэйчел в глубоком отчаянии слушала хриплые крики
Рэйчел прошла в пустую комнату, расположенную рядом со спальней матери, и посмотрела в сторону Провиденса и гавани. Но, как оказалось, ей не надо было смотреть так далеко, потому что шум доносился из зарослей черники и папоротника ярдах в пятидесяти от места, где она стояла.
Над землей поднимался каркас внушительного здания, а строительством руководил Джонас Уилкс.
Поддавшись внезапному порыву, Рэйчел дернула раму так сильно, что та поддалась, высунулась наружу и прокричала:
– Что вы делаете?
Джонас засмеялся и галантным жестом сорвал с головы мокрую от дождя шляпу.
– Надеюсь, ты не будешь возражать, если рядом с твоим пансионом будет салун? – весело отозвался он.
Рэйчел поперхнулась:
– С моим пансионом? Джонас кивнул:
– Он полностью твой, ежик. А что касается небольшого недоразумения вчера, я прошу прощения. По крайней мере, за его большую часть.
Мужчины, работающие возле повозок и лошадей, продолжали свое дело, делая вид, будто не обращают внимания на их разговор, хотя Рэйчел знала, что они не преминут пересказать его, слово в слово, при первом же удобном случае. Еще до захода солнца весь Провиденс и лесорубы на горе узнают о широком жесте Джонаса.
Однако, что он все-таки задумал?
Щеки Рэйчел вспыхнули.
– За какую же часть вы просите прощения, мистер Уилкс? – осведомилась она.
– За двадцатичетырехчасовой ультиматум, – ответил он. – Это было крайне неразумно с моей стороны.
Неразумно. До чего же неподходящее слово для того, что он требовал от нее!
– А за... за другую часть? Джонас захохотал:
– Не могу не признать, ежик, что она доставила мне огромное удовольствие, и я не жалею об этом.
Видимо, он считал, что она должна быть ему благодарна, но Рэйчел стала пунцовой, шагнула назад и с такой силой опустила раму, что стекло разбилось и, звеня наподобие множества крохотных колокольчиков, каскадом мелких осколков обрушилось к ее ногам.
ГЛАВА 33
Ухмылка, застывшая на лице Филда Холлистера, явно раздражала Гриффина. Он угрюмо захлопнул саквояж, взъерошил белокурые волосы таращившего на него глаза маленького пациента, и пробормотал:
– Ну ладно, в чем дело?
Филд взглянул на мальчугана, который лежал на подстилке в углу палатки, и улыбнулся еще шире.
– Не обращай внимания на доктора Флетчера, Лукас,– сказал он.– Он проспал занятия в школе, на которых учили, как вести себя у постели больного.