Женщины Флетчера
Шрифт:
– О Джонас,– прошептала она.– Вы ведь простите меня за то, что я так бросила вас тогда? Я не подумала...
Джонас дотронулся до ее щеки, надеясь, что рука его дрожит меньше, чем голос.
– Вы прощены. Почему вы плакали?
Ее ответ потонул в потоке едва различимых слов и всхлипываний. Она нашла работу и тут же, в этот же день, потеряла ее. Она отчаялась когда-нибудь отыскать отца и уже сомневалась, следовало ли ей вообще приезжать в Сиэтл.
Джонас слушал, нежно глядя в ее исхудавшее лицо, но где-то внутри него шевелилось смутное беспокойство. Основой ее несчастья был Гриффин Флетчер: казалось, его клеймо лежало как на ее лице, так и на каждом обворожительном изгибе ее тела. Если Гриффин еще не успел овладеть ею, причина этого была вовсе не в том, что она этого не захотела.
Джонас нарочно решил придерживаться взятого с самого начала легкомысленного, небрежного тона, который, как он считал, был наиболее уместен в данной ситуации.
– Умойся, ежик, и переоденься. Мы поужинаем в отеле «Сиэтл» и обдумаем планы на завтра.
Нерешительность, возникшая на лице Рэйчел, привела его в исступление.
– В отеле?
Джонас заставил себя улыбнуться:
– В ресторане, ежик, – не в номере для двоих. Улыбка сверкнула в ее глазах и чуть разрумянила чересчур бледные щеки.
– Я буду готова через несколько минут. А пока познакомьтесь с мисс Каннингем и капитаном Фразьером.
Капитан Фразьер? Это имя пронзило Джонаса как молния, отбросив на задний план все мысли о Гриффине Флетчере. «Боже милостивый, – подумал он, чувствуя, как улыбка медленно сползает с его лица.– Это невозможно!»
Но это было так. В скромной, опрятной гостиной мисс Каннингем, развалившись в кресле перед потрескивающим в камине огнем, сидел Дуглас Фразьер собственной персоной. Джонас едва удержался от того, чтобы не толкнуть Рэйчел назад, к двери и не приказать ей бежать.
– Дуглас,– вместо этого произнес он, склонив голову в приветствии.
Синие глаза капитана сверкнули в знак того, что он узнал Джонаса, и под золотисто-рыжими усами появилось некое подобие улыбки.
– Джонас,– изумленно произнес капитан, поднимаясь с кресла.
Рэйчел, собиравшаяся представить их друг другу, выглядела растерянной.
– Так вы знакомы?
– О, разумеется,– улыбнулся капитан. Джонас слегка подтолкнул ее, шепнув:
– Переодевайтесь – мы опоздаем.
Рэйчел тут же повиновалась, оставив Джонаса Уилкса и Дугласа Фразьера в гостиной в состоянии молчаливой конфронтации. Джонас сглотнул подступивший в горлу ком и молча слушал ритмичное тиканье часов. Наконец Фразьер заговорил.
– Итак, ты тот самый бесчувственный негодяй, который разбил сердце этой девушки,– довольно дружелюбно заметил он.
Эти слова подтвердили опасения Джонаса касательно Рэйчел и Гриффина, но он постарался не видать своей реакции на реплику капитана.
– Она моя, Фразьер. Я собираюсь жениться на ней. Фразьер поднял брови.
– Неужели? – скептически спросил он. – Зная бурную историю твоей жизни, должен сказать, что я удивлен.
Джонас закрыл глаза. Почему он не заметил «Чайна Дрифтер» в порту, среди других кораблей? Он снова нервно сглотнул и встретился с неподвижными глазами Фразьера.
– А я, зная тебя, Дуглас, предупреждаю – убери от нее руки.
Фразьер засмеялся, но в его позе ощущалась определенная настороженность.
– Она стоит вдвое больше обычного, – сказал он.
– Сколько? – отрывисто спросил Джонас. Капитан притворился, что колеблется:
– Ну, раз уж я имею дело с тобой, это зависит от некоторых деталей.
– От чего?
– От того, девственница она или нет. Если она невинна, мне заплатят любые деньги.
Про себя Джонас содрогнулся, но был уверен, что выглядит таким же спокойным и беспечным, как Фразьер. Во всяком случае, он надеялся, что это так. Ложь – а он в душе молился, чтобы это действительно было ложью, – прозвучала абсолютно естественно:
– На этот раз тебе не повезло, Фразьер. Она не так невинна, как кажется.
Фразьер наблюдал за ним очень внимательно:
– Я не верю тебе, Уилкс. В любом случае уж это мои клиенты могут очень легко подтвердить или опровергнуть.
Джонас почувствовал, как на него накатила волна тошноты.
– Сколько? – повторил он. Капитан назвал ошеломляющую сумму.
– Утром ты получишь чек,– ответил Джонас, и в комнату, свежая, как морской бриз, впорхнула Рэйчел.– По рукам?
Капитан добродушно улыбнулся:
– По рукам.
Джонас схватил Рэйчел под руку и потащил ее прочь из этого дома с такой скоростью, что девушке с трудом удавалось идти с ним рядом.
– Что же такое вы купили у капитана Фразьера? – спросила Рэйчел, удивленно расширив глаза, когда Джонас помог ей забраться в коляску и сел рядом, взяв в руки вожжи.
Его улыбка казалась приклеенной к лицу.
– Нечто совершенно мне необходимое. Ну, так что тебе заказать на ужин?
Несмотря на все грустные события прошедшего дня и на ощущение какого-то странного недомогания во всем теле, в этот вечер Рэйчел очень приятно провела время. Она едва притронулась к великолепному ужину – свежей треске с рисом и зеленым горошком,– заказанному для нее Джонасом, но зато с удовольствием посмотрела в помещении Оперного театра постановку «Гамлета» в исполнении какой-то заезжей труппы актеров.
Несколько раз во время представления Рэйчел чувствовала на себе взгляд Джонаса и поворачивалась, чтобы посмотреть на него. В зале было очень темно, и девушка не могла разобрать выражения его лица, но поворот головы Джонаса подтверждал, что он действительно наблюдает за ней.
Когда представление закончилось и на стенах театра зажглись газовые светильники, взгляд золотистых глаз Джонаса был направлен в другую сторону. Он торопливо провел Рэйчел по центральному проходу зала и через роскошное фойе, где другие зрители обменивались мнениями о качестве только что просмотренного спектакля.
Гроза снаружи стихала, и западный ветер уносил ее прочь. Подойдя к коляске, Джонас схватил Рэйчел за талию и довольно бесцеремонно посадил на сиденье. Он стоял неподвижно, глядя на нее в упор, в его рыжеватых волосах блестели дождевые капли.
– Эту ночь ты проведешь у меня в отеле. Сердце чуть не выскочило у Рэйчел из груди.
– Что?
– Джонас обошел коляску с другой стороны, взобрался на место рядом с девушкой и решительно хлестнул лошадь вожжами по спине.
– Ты меня слышала, – сказал он.