Женщины – наше всё (лучшее) том 4

Мильков Алексей

– Но просто так от нечего делать ничего не бывает?

– Надо выяснить, какого свойства, если это есть патология, травматического она, психоневрологического или сексуального характера.

– А если рано говорить о патологии?

– У человека возникает стремление. Для его выполнения важно, как он его реализует, как к нему относится: индифферентно или неравнодушно, агрессивно или толерантно, противится ему всеми силами или пускает на самотек…

– У меня больше спонтанность.

– Вероятно, вы, как мужчина, неожиданно получили карты в руки, больше того – крупные козыри.

– Я человек средней руки, живу один в двухкомнатной квартире, и о свалившемся счастье, в кавычках, имею смутное представление.

– В науке

сплошь и рядом используются методы расчета на предел, например, предел выносливости, растяжения, текучести. В качестве поощрения за научный вклад вам надо отдать должное. За это вам честь и хвала.

– За какие заслуги? Это же нонсенс.

– Вы, как Казанова, открыли некую новую неизвестную планету под названием “Женская слабость” и довели до совершенства свои возможности по использованию её.

– Доктор, разве не до абсурда?

– До идеала…

– И что, можно продолжать преследовать, третировать бедных женщин дальше?

– Желание перенести свое либидо на посторонний сексуальный объект не всегда заканчивается трагически или преступно. Даже поощряется многими государствами для повышения рождаемости. Рост населения обязан постоянному биологическому прессингу мужчин на женщин, бывает и наоборот, выражающемуся в сексуальных домогательствах первых на вторых, а женщины, как не всегда равнопрочные природные конструкции, имеют предрасположенность иногда разрушаться и падать к ногам мужчин.

Ник рассмеялся.

– Вы меня оправдываете.

– У вас поцелуй – как физиологическая потребность?

– Что вы, доктор!

– Тогда вы не сексуальный тип, ваше либидо имеет тенденцию к психическому влечению, а не к сексуальному. Вам скорее надо обратиться к психоаналитику, чем ко мне, – на прощание сказал сексолог.

– Но, доктор… – Ник не был удовлетворен от приема врача.

Сексолог пожал плечами.

– Как работает врач-сексолог? Он располагает пациента к доверительному разговору, позволяет тому выговориться, подталкивает к самоанализу и ждет, когда тот сам объяснит и себе и врачу, что за партнер у него был, в чем причина сбоя, бед и отклонений в сексуальной сфере. После этого пациент благодарит врача, а тот благословляет его и отпускает с миром, предупреждая только, чтобы обо всех фактах встреч с партнерами, о частоте встреч с ними ему было известно, как можно раньше. Такой подход надёжно срабатывает, если пациент подсознательно желает положительное решение своей проблемы и уж, во всяком случае, откровенен. В данном случае сексолог не может ничего сказать конкретного о вашем случае.

– Неужели необъяснимый феномен? Даже вы не можете…

Доктор замялся.

– Это нечто вроде…

– Что – вроде? – Нетерпение Ника переливалось наружу.

– Не поверите, но человек в зевке находится в состоянии, в какой-то мере, сексуального погружения.

– Говорите, доктор.

– Появились новые взгляды в понимании физиологии зевка. Если подружка вдруг начинает зевать в вашем присутствии – это вовсе не значит, что ей скучно. Напротив, каждый зевок – это мимолетное физическое блаженство, сравнимое разве что с… оргазмом. Наступает короткая, но приятная для организма потеря сознания, которая по ощущениям может быть близка с сексуальным удовольствием, но это ощущение длится лишь несколько мгновений. Так, по крайней мере, считает профессор Шуармон из парижской больницы Сент-Антуан.

– Прекрасно! Как говорится, не надо обставлять любовь длительными ухаживаниями, нащупай у девушки слабость и сразу тащи ее в постель, – пошутил Ник.

– Можно. Только у вас не хватит чутья и темперамента.

– Почему? У меня всего в достатке!

– Но недостаточно для оценки сексологу.

– Доктор, и всё же, вы больше ничего не добавите к сказанному?

– Лично от себя могу, а за всю сексологию не отвечаю.

– Так добавьте.

– Успокою вас, вы нормальный человек, вас можно приравнять к мужчине, ловящего момент потрогать груди у женщины или заглянуть ей под юбку, что вполне естественно вписывается в отношения двух полов. С этой точки зрения посягать на другой пол не столько можно, сколько нужно, иначе остановится жизнь на Земле. Другое дело затрагиваются вопросы этики, правомочность форм достижения цели, правомерность подхода к законам, пиетет в отношении уголовного кодекса и т. д. и т. п.

– И больше ничего?

– Измените свое либидо, терзания ваши уйдут, и всё станет на свое место в лучшем виде.

ГЛАВА 5

Красота есть красота, даже в зевке.

“Боже, никто детально не изучает анфас и профиль своей жертвы, а я слежу за милой мордашкой из засады в надежде поймать зевок, как птичку из фотоаппарата. Мне удается сосредоточиться ни на чем, но получить сполна то, что я хочу. Я – параноик! Я страдаю какой-то формой паранойи! У меня кризисно симптоматическое развитие воображения и пошла организация умственной несостоятельности по кривой нелепости”.

Ник вспомнил последнюю вечеринку перед отлетом с планеты Дунга, в три раза меньшей, чем на Земле, гравитацией. Гастроллеры со словами: “Это же уникально, когда подсознательное желание исполняется полностью и буквально!” носились как угорелые в убыстренном кино, руки и ноги двигались как шатуны машины в ужасающем темпе, так что приходилось контролировать и ограничивать перемещения. На Дунге вместо искусственной гравитации практиковались гравитационные костюмы и при столкновении все отскакивали друг от друга как мячики. Только глаз с его постоянной, в доли секунды, фиксированной реакцией, оставался прежним и давал мозгу неторопливую информацию. Все вдруг стали рекордсменами в спорте и, шутя, били любые немыслимые земные рекорды. В карты вообще было запрещено играть, потому что не составляло труда любому передернуть колоду и выдернуть нужную карту. Руки были молниеносны, а глаз отставал с его замедленной реакцией. Хотя и он прогрессировал, но ненамного, на доли процента. Все гастроллеры вдруг стали иллюзионистами и без всякого реквизита демонстрировали чудеса волшебных появлений и превращений себя или вещей друг перед другом. Были запрещены все игровые виды спорта, только шахматы оставались шахматами, как на Земле, из-за медлительности и неторопливости в обдумывании.

“Гравитация влияет на исполнение фокусов! – сказал напоследок командир. – Там, где большая гравитация, фокусы делать бесполезно – нет нужной сноровки движений. Предупреждаю, чтобы на Земле после практики, полученной на планете Дунга, никого не потянуло на авантюрные приключения и конфронтацию с уголовным кодексом, а там каждый, как знает, пусть живет”. “Незаметно снять банк – это мы теперь можем!” – загоготали гастроллеры. “Излишне радуетесь! – вмешался командир. – Наслаждайтесь! Балдейте в последний раз свободным движением! На Земле вас снова клещами задавит гравитация. Первый ваш шаг и мускулы наполнятся тормозной жидкостью, вы снова превратитесь в опутанные нитью коконы шелкопряда. Ходьба 5 километров в час, а не 25, как здесь – вот ваш будущий удел”.

Ему тут же возразили:

“Прошли те времена, когда мышцы наливались тяжестью! Прогресс, знаете ли…”

Итак, первые итоги. Конечно, никто не знал, что для Ника все было предопределено уже в тот самый момент, когда он ступил на Землю и в первый раз поцеловал девушку. Кульминация наступила июльским вечером в метро, хотя произойти она могла когда угодно и где угодно. Что удивительно, на такой удивительный дивертисмент ни первая девушка, ни последняя не ответили откровенной вылазкой с пощечиной, довольно крепкой, какой надо бы за такой проступок смазать по мордофиле. Мало того, не окатили бранью и даже не вменили ему в обязанность жениться на них, что было бы куда уместней и естественней. Только от неожиданности, может от обиды, досады облизывали губы и сглатывали слюну.