Женское начало
Шрифт:
– …повторяю, ян и инь, мужское и женское начало. Взаимодействие ян-инь с пятью элементами – это формы проявления энергии ци. К примеру, если женщина успешна в работе, но не устроена в личной жизни, если женское начало у нее спит, то из-за неподвижности инь она сможет обрести гармонию, стать счастливой.
«И все же Борис говорит обо мне, – подумала Яна. – Только мой инь не спит, а бушует внутри, как пламя в печи. Инь сжигает меня, ведь то, что происходит с Женькой, любовью не назовешь!».
Борис замер на полуслове, как это случилось с ним на юбилее. Марта снова бросилась делать укол, а понятливые инвалиды медленно побрели к скамье, на которой была свалена их верхняя одежда. Они не впервые становились свидетелями приступа у тренера.
Марта вполголоса пояснила Яне:
– У Бори синкопальные состояния, приступы случаются чуть ли ни ежедневно. Особенно, когда перенапрягается во время занятий.
– Я уже в порядке, – объявил Борис спустя минуту-другую. – Но, вообще-то, дело хреново, ребята. Надо передавать вожжи правления в группе другому человеку. Взялся бы ты, Паша?!
Павел обещал подумать, ответил, что мог бы попробовать вести занятия в детской группе – Марта тем временем подталкивала коляску с Борисом к выходу из парка.
Борис оживился, заявил, что подыщет в интернете описание упражнений борьбы тай-цзы, для мальчишек будет в самый раз. Но предупредил, что с больными детьми нужно много терпения.
– Терпеть я научился, – философски заметил Павел.
Марта с Яной переключились на житейские темы. В районе, где они жили, почти не осталось продуктовых магазинов, и Марте приходилось пешком, за три квартала, добираться до рынка. Но особенно тяжело было возвращаться назад – сумки оттягивали руки. Яна раз в неделю на машине ездила в сетевой маркет за продуктами и предложила брать с собой Марту.
При выходе из парка к Павлу пристали два хмурых парня, по виду наркоманы. Все это время они держались в отдалении, а теперь потребовали отойти с ними для разговора. Павел сказал друзьям, чтобы шли вперед, остановился:
– Что надо на этот раз? – устало поинтересовался он.
– Хозяину надоело ждать. Долго будешь его разводить?
– Я же ясно сказал, что «нет».
– Смотри, пожалеешь! Закурить не найдется?
Павел отдал зачуханным парням пачку сигарет и догнал своих.
– Чего они от тебя хотят? – не скрывая тревоги, одновременно спросили Марта и Яна.
– Говорят, что я трешку им задолжал, – снова с вызывающей ухмылкой ответил Павел.
– Три тысячи рублей? – высказала догадку Марта.
– Скорее долларов, – заметила Яна.
– Три года, – внес ясность Павел.
– У них есть на тебя какой-то компромат? – спросил Борис.
– Они хотят тебя убить? – запричитала Марта.
– Нет, я нужен им живой, а компромат иметь не обязательно, его можно и подкинуть.
Павел замолчал, раздумывая, как избавиться от преследования криминальных авторитетов. Неужели придется бежать из родного города? Он не желал становиться пешкой в чужой игре, знал, как трудно противостоять в одиночку преступному миру.
Наталья Степановна поменяла несколько адресов в городе, прежде чем смогла купить четырехкомнатную квартиру на Охте – пусть не центр города, но до Невского проспекта четверть часа езды на машине: мостом через Неву, а там рукой подать. Пришлось расселять коммуналку, потратила немало энергии – риелторам не доверяла, все контролировала сама.
Сегодня хозяйка пришла пораньше и беспокоилась, что Павел задерживается. Мобильник его, как всегда, был отключен. Едва муж появился на пороге, как она стала осыпать его упреками, хотя при этом не забыла подать тапочки, чистое полотенце и проводить в ванную. Пока он мылся, разогрела обед. Наталья Степановна не держала домработницу, хотя и могла себе это позволить. Она успевала всё сделать сама: убрать, помыть, сварить еду. Когда Павел, посвежевший после душа, вышел в большую кухню-столовую, на столе уже дымилась тарелка рассольника. Рядом стояла и рюмка с водкой.
Пока Павел насыщался, Наталья Степановна обычно успевала пересказать ему все новости дня, ни на минуту не закрывая рта. Говорила о конфликтах на работе, о налоговых проверках, о бухгалтерских хитростях. Обычно он терпеливо выслушивал ее излияния, но сегодня вдруг стукнул кулаком по столу и резко встал:
– Все, хватит. Не грузи меня, мать. Ты хоть бы раз спросила: «Как у тебя, Паша, дела?».
– Ой, совсем забыла, Пашенька! У меня для тебя новость есть. Напрасно ты думаешь, что твои дела меня не интересуют. У меня все сердце изболелось, как подумаю, что ты там в парке с бабами граблями машешь. Это просто ужас!
– Не ужаснее, чем в зоне.
– Так вот, я еще раз с Котовым о тебе говорила на днях. Раз ты не хочешь идти в охранники, он согласен взять тебя рабочим по двору. У него в Комарово огромный участок, садовник один не справляется, нужны сильные руки.
– Он спятил?
– Почему спятил? Ты же в парке озеленением занимаешься? Та же работа, только оплата на порядок выше. Котов к себе не всякого возьмет!
Павел представил, как он снова окажется практически в тюрьме, за стенами частной крепости. Прощай необременительная работа в парке, крикливая, но беззлобная баба Маня, встречи с Палеями в летнем кафе. И, разумеется, прощай, личная жизнь. Новая встреча с Яной уже породила в нем зыбкие надежды.
– А ты у меня спросила, хочу ли я в это ярмо впрягаться? – грубовато оборвал жену Павел.
– Так ведь место замечательное, и эти, из зоны, перестанут к тебе приставать.
Напоминание о нависшей над ним опасности окончательно вывело из себя Павла.
– Все, хватит базарить. Пора на боковую.
– Ладно, Пашенька, никто тебя силой не заставляет к Котову идти, – и тут же переменила тему. – А когда мы паркетом займемся? Я уже и лак купила.
Павел ничего не ответил и отправился в спальню.