Женское начало
Шрифт:
– Ну, какая я тебе барышня. Просто не слишком устроенная в жизни женщина. Работа – единственное, что у меня есть.
– Ты намекала, что не только работу имеешь. Но так и не рассказала, кто он, твой приходящий муж?
– Давай не будем сегодня вспоминать о женах и мужьях.
Яна положила голову Павлу на плечо. Павел погладил ее по волосам, поцеловал, погрузился губами в ее светлую теперь челку. Она чуть отстранилась, посмотрела ему в глаза, приблизила лицо к его подбородку, затем прижалась к нему еще сильнее, не имея сил вести себя благоразумно.
– Родная! Ты возвращаешь меня к жизни. И насчет «нехорошего дня» не беспокойся. Есть тыща и один способ доставить женщине удовольствие и получить его. Мы же не дети!
По щекам Яны потекли слезы. В нынешнем состоянии она была во сто крат более слабой женщиной, чем обычно.
– Я обидел тебя, родная? – встревожился Павел.
– Мой любимый! Я так долго тебя ждала!
– Ждала? Меня?
Постепенно фразы влюбленных становились все короче, а паузы длиннее. И желанное единение свершилось.
– Я не отпущу тебя, Паша. Перебирайся жить ко мне, – сказала Яна чуть позднее, держа перед собой за хвостик буровато-красную ягоду черешни.
– Яночка, я хотел бы остаться с тобой, но, понимаешь… – Павел вынул изо рта косточку черешни и кинул ее в пепельницу. – Наталья столько сделала для меня, вытащила из тюряги. Я не могу предать ее.
– Ты ведь ее не любишь?
– До встречи с тобой я не знал этого слова. Извини, Яна, мне пора.
В комнате повисла пауза. Затем Яна резко встала с дивана, сняла с вешалки куртку Павла и распахнула дверь на лестницу.
– Ступай, Паша! Уходи сейчас же!
Павел, молча покачал головой и поспешно вышел из квартиры, радуясь, что Яна избавила его от долгого тягостного прощания.
Сцену устроила Наталья.
– Обед остыл – дело десятое. Но я вся издергалась. Одиннадцатый час, а его все нет. Мог бы предупредить. И мобильник не отвечает.
– Телефон разрядился.
– Мог бы у кого попросить. Где же ты был, оглоед?
– Понимаешь, с корешами встретился.
– С дружками из колонии? – подозрительно вскинулась Наталья.
– Они самые.
– Ты смотри, Паша. Держи ухо востро. Хочешь, я буду встречать тебя после работы? Мне на машине пару пустяков до твоего парка доехать.
– И думать не смей. Ты и так на работе выматываешься. А лишний раз стоять в пробках при твоих-то нервах – это не дело. Я на метро быстрее доберусь, а ты к тому времени что-нибудь вкусненькое приготовишь.
Как и многие изменяющие женам мужья, Павел после стороннего свидания был с женой непривычно ласков. Польщенная тем, что муж проявляет заботу, Наталья Степановна отступилась, но пригрозила:
– Хорошо, добирайся сам. Но чтобы в семь часов, как штык, был дома. А иначе буду тебя встречать, нравится тебе это или нет. Больше я таких задержек не потерплю!
Выход нашелся легко. Павел и Яна решили встречаться в рабочее время. Яна имела свободный график работы, а Павлу, чтобы уладить этот вопрос, пришлось приплачивать бабе Мане за отлучки. Впрочем, Яна финансировала его взаимоотношения с бригадой.
Теперь Павел все реже появлялся в бригаде. В иные дни, когда Яна была занята на бирже, он просто загорал на берегу пруда. Раздевшись до пояса, ложился на траву, подстелив под себя куртку, подставлял солнечным лучам израненное тюремными отметинами тело. Он не хотел никаких перемен, так хорошо, как сейчас, ему никогда еще не было. Пусть другие гонятся за деньгами, выстраивают карьеру, обрастают хозяйством. Восемь часов ежедневно он счастлив – у него есть свобода и любимая женщина. И даже сомнительные личности перестали наведываться к нему.
3
Близилась середина лета. В парке буйствовала зелень, ароматов и цвета. Майские тюльпаны, не имеющие запаха, стараниями работников уступили место благоухающим флоксам, пионам, розам. Раскачивались на ветру желтые метелки двухметровых астильд, благоухали кусты жасмина. В прудах появились стаи маленьких утят, рабочие не успевали подкашивать газоны – обильно поливаемая дождями трава подрастала слишком быстро.
Павел сноровисто водил по газону электрокосилкой, жужжанье ее заглушало все прочие звуки в округе – в горячую пору садового сенокоса он вновь стал помогать бригаде. Обработав участок, выключил мотор. Сегодня намечалось свидание с Яной, прямо здесь, в парке. Времени до назначенного часа оставалось всего ничего. Павел скинул рабочий комбинезон и с разбегу нырнул в пруд рядом с табличкой «Купание запрещено». Он, как и ныряющие рядом подростки, не особенно считался с предупреждениями, полагая, что эти фанерки с надписями поставлены для проформы.
Вдоволь накупавшись, вышел из воды. Едва он успел снять в кустах мокрые плавки, переодевшись в сухое, на импровизированном пляже появилась Яна. Она опять его пожурила за то, что купается в грязной воде и дно, наверняка, плохое, за прудами никто не следит – он оправдывался, что дна не касается, ныряет с разбега на глубину, а там и вода чище. Прочитав привычную лекцию, Яна разделась до купальника: он был ярко-синий и красиво выделялся на ее успевшем загореть теле. Затем оба легли на принесенное ею покрывало.
В это время Наталья Степановна разыскивала Павла, кружа по дорожкам парка. Ей было жарко в своем офисном костюме, хотя и светлом, но из плотной ткани, однако она не снимала пиджака, лишь расстегнула его пуговицы. Ей было не до красот вокруг: у Натальи Степановны начались такие неприятности на работе, что подскочило давление. И сюда она приехала не выслеживать мужа, а посоветоваться с ним.
Сегодня к ней в кабинет нагрянула налоговая инспекция. Изъяла документы, компьютеры. Ее выставили из офиса, взяв предварительно подписку о невыезде. Сказали, будут разбираться. За годы работы в сети магазинов Олега Котова бухгалтерша привыкла составлять белые и серые документы, но в офисе компрометирующих бумаг не хранила. Она знала, как обойти закон, по какой статье провести левые поступления, как утаить доходы. Обычно ее предупреждали о проверках, что же случилось на этот раз? Она не находила себе места.
Ходьба по парку помогла Наталье Степановне вернуть самообладание, настроение ее улучшилось. Она вдруг заметила играющие на ветру листья деревьев, яркую зелень газонов, цветочный ковер на клумбах и ощутила ностальгию по первозданной природе, ведь детство ее прошло в сельской местности. После смерти матери, она перестала ездить на родину. Отпуск брала поздней осенью, а летние дни использовала на ремонт и благоустройство квартиры. Наталья Степановна сорвала на ходу шелковистое сердечко сирени и мимоходом подумала, что надо бы в этом году вместе с Пашей съездить в свою деревню, сходить на могилку матери.