Жернова богов
Шрифт:
— Говорят он теперь увечен и едва жив…
Лампа в руке Олги гаснет А я свою оставила наверху.
— Княжна Элодея…
— Княжна Олга…
С разных сторон подходят к нам наследники Борро.
— Позвольте проводить вас. Лестница сырая и скользкая. Да и свеча у вас догорела.
Мне протягивает руку старший, а Олге — младший.
Прикосновения — это не очень благородно. Но ведь это учтивость — помочь спуститься с лестницы. И я изволяю вложить в его ладонь свою руку.
От касания его горячих пальцев
Борро не отпускает мою руку, и когда мы уже идем по саду на этаже наших келий, Олга с Бёрком уходят немного вперед по направлению к безымянному пальцу, её келья там. А Кёрт вдруг приостанавливается, не отпуская моей руки и ставит лампу на одну из резных скамеек.
— Что случилось? — растеряно останавливаюсь я.
— Мне показалось, Ваши руки замерзли, княжна.
Забирает в плен теперь и вторую. И тянет чуть ближе.
На третьем уровне стены не сплошные, в них широкие ниши, чтобы свет попадал к растениям. И прохладно здесь также, как и на улице. Поэтому мокрые наследники пробегают это место побыстрее. Я смотрю в след идущим последними Выродку и уродливому Ену Ким-Цы. Хороша пара!
Инфант сжимает мои кисти сильнее.
— Ну что Вы… — отстраняюсь я от Борро. — Здесь не холоднее, чем внутри Наввары зимой, у внешней стены, где живут подданные. Единственное что — ветер! Мне кажется он не прекращается здесь никогда.
— Борро состоит из камней и ветров, — горделиво вздергивает он подбородок. — Быть может Вам стоит начать привыкать к этому…
Его голос становится вкрадчивым.
Ооо… Борро предлагает мне союз? Нет, я не удивлена. Кому еще он может его предложит здесь? Быть может только наследницам Ора. Но Лидия увечна, а Леля не так хороша, как я! Хотя говорят, Борро падки на бабочек Фрейи. Но на балу Фрейи представлены только девочкой. Поэтому, конечно его выбор — я!
— Может быть, — благосклонно склоняю я голову.
Его палец скользит по моей ладони. Я опускаю взгляд вниз.
— Что Вы делаете, Кёрт?
— У Вас такая нежная кожа, княжна… как хрусталь!
Да!..
— Никогда не прикасался ни к чему более нежному! Могу я прикоснуться к ней губами?
— Оу… — делаю маленький шаг назад, наши руки натягиваются. — Не рановато ли инфант хочет прикасаться?
— И Ваши локоны… Белоснежны, как шапки самых высоких пиков Борро. Никогда не встречал такой красоты.
Он медленно поднимает мою руку, подтягивая к губам. Придерживаю ее.
— Я уверяю Вас, прекрасная Элодея, что мои губы никак не повредят ни Вашей нежной коже, ни Вашей безупречной репутации. Корона Камней будет Вам к лицу…
Да?… Действительно…
На мгновения я отвлекаюсь, вспоминая корону Камней. И его губы впечатываются мне в пальцы, а потом, он ловко переворачивает мою руку и оставляет поцелуй на ладони.
От последнего меня кидает в жар!
— Кёрт-Кёрт!!
— Цветут ли цветы
— Мм… нет.
— Не верю! Ваши волосы пахнут так, словно Вы сотканы из цветов… — вдруг оказываясь недопустимо близко, он вдыхает запах моих волос.
И моё сердце колотится! Я вдыхаю, чтобы сказать что-нибудь охлаждающее, но голос отказывает мне. Сжимая в замок наши кисти, он подносит их к лицу и снова целует пальцы, не сводя с меня своих синих пронзительных глаз.
— Кёрт! — окликает его младший Борро. — Теодор Лакаст просил зайти тебя немедля.
— Но я не проводил княжну.
— Я провожу, брат. Удели немного внимания связям с Лакастом.
Склоняя в поклоне голову, Кёрт уходит, перехватывая из рук брата лампу. А наша через мгновение гаснет под порывом ветра.
Темнота…
— Княжна, позвольте Вашу руку. В такой темноте немудрено споткнуться.
Я должна или не должна? — растревожено взмахиваю на себя кистями, пытаясь остудить горящее лицо.
Но ведь и правда можно споткнуться. Кое-где виноградные лозы идут прямо по полу.
Протягиваю руку. Пальцы младшего Борро еще горячее, чем старшего!
— Осторожно! — подхватывает вдруг меня за талию, когда носочком я цепляюсь за лиану и теряю равновесие.
Его руки сжимают меня, повергая в ступор. Горячее дыхание опаляет шею.
— Вы не ударились?
— Запнулась…
Садится на колени к моим ногам. Руки — о, боги!! — скользят по моим щиколоткам.
— Не больно?
— Нет… — задыхаясь выдавливаю я из себя.
— Попробуйте наступить…
— Ау… — слегка припадаю я на вывернутую ногу.
— Ах, простите, что не уберег Вас, — покаянно поднимается он. — Но вывих незначительный. И если не наступать на ногу, то завтра уверен все пройдет.
— Как же не наступа…
Неожиданно под мой вскрик подхватывает на руки. Мое дыхание замирает. Ах, этот Борро!
— Что Вы делаете?? — шепчу я.
— Не беспокойтесь, княжна. Я отнесу Вас.
— Отпустите немедленно.
Замирает.
— Не могу…
Горячие губы скользят по моему виску. Руки сжимают крепче.
— Это совершенно невозможно, инфант!
— Что именно?
— То, что Вы делаете?
— Я всего лишь забочусь о Ваших прекрасных ножках… Кому еще нести на руках такую прекрасную княжну? Не этим же балахонам?
Вообще-то — да. В этом он прав. Уж если кому-то и прикасаться ко мне, то точно не этим грязным балахонам.
— Ладно. Вы можете донести меня до кельи.
И он не спеша идет, не отрывая своих губ от моего виска.
И я не могу сообразить, как тактично сделать ему замечание, чтобы он не касался меня так!
— Вы так чудесно пахнете… — смещаются его губы на моё ухо, и в моих глазах искрит, а по телу идет дрожь.
— Бёрк…
Все слова смешиваются и не могу сформулировать ничего внятного.