Жернова. 1918–1953. Книга третья. Двойная жизнь
Шрифт:
Аннушка отняла руки от лица и повернулась к Александру. Тот стоял, склонив голову набок и сложив на груди руки, как это делала частенько и Варвара Ферапонтовна, и смотрел на свою картину сквозь узкие щелочки меж темными ресницами. Он грустно улыбнулся Аннушке, ресницы его поползли вверх.
– Нравится? – спросил он, и видно было Аннушке, как важно ему знать, что она думает о его картине.
– Я не знаю, – тихо ответила она. – Это так страшно, так неожиданно, это совсем не то, что я думала… Я не знаю, как сказать, но… но мне кажется, будто ты отнял у меня кусочек меня самой… Я даже и не знала,
– Скажешь еще! – хохотнул Александр, потирая руки. – Да умнее того, что ты сейчас сказала об этой картине, ни один профессор не скажет. Ты даже не представляешь, что ты такое сейчас сказала!
Он стремительно подошел к ней, взял за руку, увидел в ее глазах испуг, слезы, отпустил, и стоял теперь рядом, нервно потирая сухие руки, и руки шуршали в тишине, жалобно и просяще.
– Ты даже не представляешь себе, какая ты прелесть, Аннушка, – снова заговорил он. – Я пока писал, все смотрел, смотрел и мне казалось, что я так до конца и не смогу понять, какая ты прелесть. Я и сейчас не понимаю и знаю лишь одно, что ты мне очень-очень нравишься… И я хотел бы, чтобы ты всегда была рядом и никуда не уходила…
Александр замолчал, потупился, развел руками: мол, что еще я должен сказать? Но тут же спохватился:
– Я знаю, что у меня куча недостатков, образования не хватает и тому подобное, может, и муж из меня не очень-то, но я… я тебя люблю, понимаешь? Очень люблю. Выходи за меня замуж.
И он решительно вскинул голову и посмотрел своими серыми, какими-то осенними глазами в широко распахнутые карие глаза Аннушки, ставшие черными и бездонными.
Из этих глаз, как из родничков, переполняя их, тихо выкатывались крупные слезинки, замирали на мгновение на ресницах и падали на щеки, струились вниз, к подбородку, и Аннушка ловила их то ладонью, то внешней стороной руки, а губы ее подрагивали еще робкой и недоверчивой, но уже счастливой улыбкой.
– Аннушка! – воскликнул Александр и, обхватив руками ее плечи, привлек к себе, и тут уж Аннушка не стала сдерживаться, и разрыдалась, и сквозь рыдания все порывалась сказать, что и она его… что и он ей тоже нравится, с самого начала, что она так рада, так рада, и что это сейчас пройдет…
И действительно, через несколько минут Аннушка успокоилась, и лишь тихо и счастливо смеялась, когда он целовал ее мокрое от слез лицо.
Глава 24
Выставка художников социалистического реализма была открыта в Русском музее первого мая, в День международной солидарности трудящихся.
Две картины Александра Возницина: "Из прошлого в будущее" и "Работница со "Светланы" попали на выставку за два дня до открытия: Художественный совет никак не мог придти к единому мнению по этим картинам.
В студию к Александру дважды приезжали члены этого совета, разглядывали, спорили, брюзжали, оттопыривая губы, тыкали пальцами в разные места, находя все новые и новые недостатки, завистливыми глазами оглядывали мастерскую, уходили недовольные, ни до чего не договорившись.
Александр не знал, а члены худсовета знали, что в соответствии с постановлением январского объединенного Пленума ЦК и ЦКК о проведении очередной чистки партии он, Александр Возницин, числится кандидатом на вычистку из партии, и вопрос должен решиться сразу же после майской выставки.
Через несколько дней после посещения студии худсоветом, приехали из Союза художников, осмотрели мастерскую и сказали, чтобы он подыскивал себе новое помещение. И срок дали – две недели, то есть после майских же праздников ему надо убираться отсюда со всем своим барахлом. Они так именно и сказали: "барахлом". А про выставку – ни полслова. Про предстоящую "вычистку" Возницина они тоже знали, потому что сами же его к "вычистке" и приговорили в узком кругу, а коли "вычистка", то и в мастерской такому делать нечего.
Однако за Возницина вступились "старики", приятели покойного Ивана Поликарповича, похлопотали перед партийными органами – и картины допустили на выставку вне конкурса. "Старики" очень надеялись, что выставка поможет решить Александру все проблемы. В том числе и с мастерской.
Картины Александра Возницина повесили рядом, почти под лестницей, в месте темном и глухом. Однако они, несмотря на это, притягивали зрителей, поражая их своей несхожестью, будто были созданы разными художниками. Перед ними задерживались подолгу, то приближаясь к ним вплотную, то отступая, иные уходили растерянными, пожимая плечами.
Фактически обе картины могли бы идти под одним названием "Из прошлого в будущее", но многие будто впервые увидели, что прошлое у каждого свое, а будущее… оно хотя и обещает быть общим и счастливым, однако никому не ведомо, потому что люди потеряли что-то важное из своего прошлого, что составляло счастье, а новое еще не пришло, оно расплывчато и многолико.
Побывали на выставке партийные и советские руководители Ленинграда во главе с первым секретарем обкома партии Сергеем Мироновичем Кировым.
Киров глянул мельком на картины Возницына, прошел было мимо, но вдруг вернулся, задержался перед ними, долго вглядывался то в "Тачечника", то в "Работницу", будто сравнивая их и ища ответы на свои вопросы, и вся его многочисленная свита замерла в ожидании у него за спиной, не помещаясь в подлестничном пространстве.
– Что ж, – произнес наконец Киров, – этот контраст лишь подчеркивает, в каких сложных условиях наша партия ведет борьбу на фронте социалистического строительства.
Одни с облегчением зашумели и задвигались, другие потупились и отвели глаза.
Возницина кто-то подтолкнул к главе партийной организации Ленинграда, кто-то за спиной назвал его имя, и Киров, широко улыбнувшись, крепко пожал Александру руку.
– Вы… член партии? – спросил он, не отпуская руки художника, все еще улыбаясь, но не глазами: глаза смотрели строго и требовательно.
– Да, Сергей Миронович, – ответил Александр и, поскольку взгляд продолжал оставаться требовательным, добавил: – Вступил в армии по ленинскому призыву.
– Прекрасно! – воскликнул Киров будто бы даже с облегчением. – Именно такие художники нам и нужны: художники-строители нового общества, идущие в ногу с рабочим классом, несущие в массы свет коммунистических идей. Поздравляю! – Отпустил руку, повернулся и пошел дальше.