Жертва паладина
Шрифт:
Но та уже отдавала последние распоряжения служанкам, явно собираясь лично заняться мной. Закончив, она повернулась к нам, в очередной раз поклонилась, жестом показав в направлении другого здания, стоявшего немного поодаль за академией. Я и раньше заметил его, но не придал значения.
— Думаю, в списках учеников вы уже есть, как переведенный, — размышляла на ходу неко. — Стало быть, формуляры на питание, стипендию и жизнеобеспечение заполнит Найсэзз. Думаю, меня с ними ознакомят уже к ужину. Конечно, выбор ваших блюд будет куда более ...м-м-м... разнообразнее, чем у большинства
— Как вам удалось добиться такого авторитета в академии? — ошеломленно спросил я. — Вы ведь...
— Зверолюдка, да? — подхватила Шино. — Как-нибудь, я поведаю вам мою печальную историю, милорд. Впрочем, у всех из нас она особенная. Можно сказать, мне просто повезло, в то время, как мои сестры и браться мучаются в рабстве до сих пор. Вы заметили, что среди всех некотян, я одна тут была с шрамами и следами истязаний?
— Да, кстати! — воскликнул я. — Действительно, я же проверил всех девушек! Ни у кого из них не было особенных ран и шрамов!
— Это потому, — вздохнула кошка, — что большинство из них были перепроданы с аукциона напрямую в академию, минуя ужасные рабовладельческие ямы и не менее отвратительных хозяев. Но они исключение из правил. Знали бы вы, что творится в городах хумансов!
— Могу себе представить, — проворчал я, вспоминая площадь позора в крепости Изольды.
Вскоре мы подошли к серому трехэтажному зданию, возле которого тусовалось несколько группок студентов. Завидев нашу процессию, они мгновенно рассосались, как будто их и не было.
— Тунеядцы! — презрительно хмыкнула Шино. — Пользуются тем, что в дисциплинарном комитете недобор и вместо учебы прожигают свободное время!
— Простите, что? — удивился я. — Тут еще и дисциплинарный комитет есть?
— Ну-у, — замялась кошка. — Я немного преувеличила. Сейчас от комитета осталось лишь название, хотя раньше их боялись и уважали.
— А что произошло? — осторожно спросил, ожидая услышать очередной ужас. — Их убили?
— Пф-ф-ф! — фыркнула Шино. — Срок обучения закончился! В нем ведь состояли обычные студенты! Половина разъехалась, еще несколько вышли по собственному желанию. Сейчас там только глава и пара учеников. Вы с ними еще познакомитесь, а сейчас не будем отвлекаться. Вас надо ознакомить с правилами поведения в общежитии.
Собственно, из того, что Шино перечислила, все было знакомо. Общага делилась на два строго разделенных друг от друга крыла: мужское и женское, соответственно, с отдельными удобствами на каждом этаже. У девушек и юношей были свои душевые, кухни и комнаты отдыха. Как объяснила Шино, проведя меня по этажам, попасть из одного крыла в другое было невозможно без согласования с ней или заместительницам, на что я только усмехнулся, вспоминая свою студенческую жизнь. На какие ухищрения мы только не шли, чтобы попасть в заветную женскую общагу! Мы проследовали в крыло парней, слушая по пути говорливого экскурсовода.
— Первый этаж отдан под обслуживающий персонал, — рассказывала неко. — В каждой комнате находится звонок, по сигналу которого немедленно придет или комендант, или свободная горничная. Но горе тому негодяю, который решится сотворить что-нибудь со служанкой! У хумансов практически нет законов, защищающих жизнь и права несвободных работников, тем более, если это зверолюди, но здесь я имею большое влияние на директора. Как вы думаете, герой, какое наказание следует за изнасилование горничной-зверолюдки? — с усмешкой в ледяных глазах спросила меня Шино.
— Думаю, штраф или дисциплинарное взыскание, типа удвоенных заданий? — осторожно ответил, вспоминая молодость. До изнасилований у нас, ясное дело, не доходило, но учитывая местные реалии, я сделал свои выводы. Услышав мои слова, Шино горько рассмеялась.
— Штраф! — воскликнула она. — Штраф! Ричард, теперь я вижу, что вы ничегошеньки не знаете о местных обычаях и нравах! Как вы вообще попали на этот проклятый континент? Нет, молчите! Об этом после. Ф-фух, штраф, надо же!
Внезапно посерьезнев, кошка, понизив тон, огляделась и произнесла:
— Ричард. Милорд. Любой из этих подонков может убить не понравившуюся ему зверодевушку и ему не будет абсолютно ничего! Ничего! Только легкое предупреждение! Может быть, домашний арест в комнате общежития на неделю! Все! — заламывая лапки, сообщила Шино. — Мы все тут рабыни, не более, без каких-либо прав! Единственное, что удерживает местных ублюдков от возращения к привычкам, полученных в городе — ограниченный состав служанок! Если покалечить, вывести из профпригодности или убить кого-то из обслуживающего персонала, то готовить еду, ухаживать за ними, стирать белье будет просто некому! Это и, конечно, моя личная месть, сдерживает похоть и дикий нрав этих свиней, милорд! Но даже это не останавливает их от регулярных изнасилований девушек! Ведь в их глазах — это не хумансы. Полуживотные, не имеющие права голоса. А жалобы и плач только раззадоривает этих сволочей, милорд...
Слушая девушку, я только зубами скрипел от ярости. Заметив мою реакцию, неко поспешила продолжить:
— Не все из них, конечно, плохие, Ричард. Да, у нас хватает извращенцев и негодяев, но все же большинство юношей попадает сюда не по протекции родителей, а благодаря собственному Дару. Двери академии открыты для всех, кто хочет учиться и развивать Дар. Конечно, если у него есть деньги на поступление и обучение. Само собой простолюдинов здесь нет...
— А куда же идут простые люди, обнаружившие талант к магии?
— Церкви, приходские службы, гильдии, сельские ведьмы и знахари, — перечислила Шино. — Все, кто может бесплатно или за мелкую монету обучить крестьян и простой народ простым и безопасным для них вещам. Зажечь очаг щелчком пальцев, а не с использованием дорогих артефактов. Принести воды мановением рук, а не тяжелыми ведрами. Замесить тесто словами, а не усталыми руками. Вот что люди ждут от дара. А если попадаются самородки, дети, в которых не капля Дара, а океан энергии. Те, кто способен нечаянно вызвать ураган или огненный шторм, сразу попадают в военные училища, формируя собой костяк армии Боевых магов Императора.