Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…
Шрифт:
— Извините, Ева. Я сейчас. Вероятно, меня к телефону.
Он пошел за китайцем, и Ева видела, как он скрылся в соседней комнате.
Открывая сумочку, чтобы достать губную помаду, Ева подумала, зачем Эллери решил прибегнуть к такой хитрости, чтобы поговорить о чем-то с Терри? Мир снова омрачился, и она почувствовала себя одинокой.
Ева достала помаду и вытянула нижнюю губу, чтобы наложить на нее свежий слой. В зеркало ей были видны оба. Они о чем-то серьезно разговаривали. Терри явно чем-то озабочен. Она видела,
Тайна. Опять тайна. Ева провела помадой по губам: две точки на верхней губе, одна в середине на нижней. И пока ее пальчики растирали помаду, Ева подумала, когда же, наконец, все кончится? Она убрала помаду, напудрилась и стала рассматривать в зеркало свой носик, которым так восхищался Терри Ринг. Она даже прорепетировала — быстро, конечно, украдкой и с некоторым чувством вины, — как у нее получаются ямочки на щеках.
Мужчины вернулись, стараясь улыбками стереть серьезность со своих лиц. Терри оплатил счет в один доллар с мелочью и дал Вею полдоллара на чай, которые тот ловко сунул в карман.
Потом Терри взял Еву под руку и вышел на Полл-стрит, пожимая ее локоть, не только для того, чтобы подбодрить ее.
За ними, вздыхая, следовал Эллери Квин.
19
В пятницу утром, в тот момент, когда Терри сжал в своих объятиях Еву и поцеловал ямочку на ее левой щеке, его разбудила миссис Рабинович. Эта пожилая женщина ежедневно приходила, чтобы убраться в его квартире на Третьей авеню и приготовить ему завтрак.
— А? Что? — проворчал Терри, садясь в кровати.
— Вас к телефону.
Миссис Рабинович решительно трясла его за плечо.
— Вставайте, вы, бездельник. И как вам не стыдно спать голым!
— Ладно, ладно, катись отсюда, Гвендолина, — проворчал Терри, сбрасывая с себя одеяло.
Миссис Рабинович вскрикнула, потом захихикала и поспешно удалилась. Терри надел халат и выругался. Надо окончательно рехнуться, чтобы звонить человеку в семь часов утра. Но как только он взял трубку, то сразу же перестал хмуриться и спокойно произнес:
— Ах, это вы? Подождите минутку.
Он закрыл дверь в гостиную.
— Ну, что там? Что за плохие новости?
— Они нашли ее, — сказал Эллери.
— У-гу.
Потом, немного помолчав, добавил:
— Ну и что?
— Слушайте, вы, — сказал Эллери. — Я встал в половине седьмого утра совсем не для того, чтобы позволить вам по-прежнему отделываться недомолвками. Вы отлично знаете, что теперь будет. Полиция нашла Эстер Лейт Макклур, и если вас хоть сколько-нибудь интересует это дело, а, по-моему, оно вас очень интересует — вы немедленно натянете на себя брюки.
— В Филадельфии?
— Ах, так вам это известно? Да, в Филадельфии. Телеграмма пришла вчера поздно вечером.
Терри пристально разглядывал телефонный аппарат.
— Что еще?
— Пока это все, что нам известно. Папа решил послать в Филадельфию сержанта Вели с десятичасовым поездом. Я думаю, что мы могли бы успеть туда немного раньше.
— Зачем?
— Кто знает? Поедете со мной?
— Ева знает?
— Пока нет. И доктор Макклур тоже не знает. Я думаю, мы заедем к доктору и потихоньку увезем его с собой.
— Где мы с вами встретимся?
— На квартире доктора Макклура. Полчаса достаточно?
— Давайте через двадцать минут.
Терри быстро прыгнул под душ, но побриться не успел. Через восемь минут он был уже одет и взялся за ручку двери. Но затем в раздумье нахмурил брови и вернулся в спальню. Из ящика письменного стола он достал автоматический пистолет 38 калибра, сунул его в карман пиджака, потрепал миссис Рабинович по тройному подбородку и убежал.
Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда доктор Макклур собирался выпить свой утренний стакан томатного сока. Он отодвинул стакан в сторону.
Венеция сообщила:
— Это вас, доктор Джон. Джентльмен Квин. Он звонит снизу.
Доктор слушал, и лицо его постепенно темнело.
— Да, да, — повторил он несколько раз. — Нет, она еще спит. Я через минуту буду внизу.
Он подошел к спальне Евы и прислушался. Но Ева не спала, она всхлипывала. Когда доктор постучал, всхлипывание прекратилось и послышался глухой голос:
— Войдите.
Доктор вошел и увидел, что Ева сидит в постели спиной к двери.
— Мне нужно ненадолго уехать, милая. В институт… Что случилось?
— Ничего. Я просто очень плохо спала.
— Дик?
Она не ответила, только плечи ее немного приподнялись. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, то подумал о докторе Скотте, о его молчании, о том, что вчера он так и не пришел и даже не позвонил. Доктор Макклур догадывался, почему доктор Скотт не позвонил. Он даже думал, что доктор Скотт вообще больше никогда не позвонит. Для молодого доктора это было слишком большим испытанием. Ему нужна невеста, а не жертва обстоятельств; жена, а не потенциальный газетный заголовок.
Доктор погладил разлохматившиеся волосы Евы. На ее письменном столе он увидел запечатанный конверт и на нем кольцо с бриллиантом.
Он оставил Венеции довольно смутное объяснение своего отъезда на случай, если будет звонить инспектор Квин, и на лифте спустился вниз. Трое мужчин молча обменялись рукопожатиями. Терри приехал на такси, которое дожидалось их у подъезда. Шофер спросил:
— Куда вы сказали? На Пенсильванский вокзал?
На восьмичасовой поезд они опоздали на десять минут, и следующего поезда пришлось дожидаться целых пятьдесят минут. Это время они потратили на завтрак в вокзальном ресторане. Все хранили молчание. Доктор закусывал, не поднимая глаз от тарелки.