Жертва
Шрифт:
— Иди ко мне, — прошептал Джеймс и потянул Северуса на себя.
Северус на стал сопротивляться и через мгновенье уже лежал, растянувшись на траве. По телу Джеймса пробежала дрожь предвкушения, которую почувствовал даже Северус. Ещё он почувствовал член, упирающийся ему в бедро. Джеймс накрыл его своим телом и принялся снова целовать. На этот раз Северус уже не пытался сдерживаться. На каждый вздох он отвечал вздохом, на каждое движение языка он отвечал таким же. В это время руки Джеймса продолжали ласкать его живот, спускаясь всё ниже, и Северус неожиданно почувствовал, что в брюках становится тесно. Джеймс
Северус не помнил момент, когда обнял Джеймса и притянул его к себе. В этом жесте не было ничего развратного или неприличного, ему просто хотелось ощутить каждой клеточкой тела чьё-то присутствие рядом. Пожалуй, впервые за всю свою жизнь он почувствовал, что не одинок. Пусть даже речь шла всего об одной ночи. Он почувствовал, что сейчас рядом с ним находится человек, жаждущий подарить ему наслаждение, отдать всю нежность и ласку, на которую был способен. С Северусом никогда никто не был ласков: ни родители, ни его единственная в жизни любовница, а сейчас ему казалось, что Джеймс посвящает ему всего себя, стремясь доставить наивысшее блаженство. И оно наступило.
Яркая и сильная волна удовольствия подступила к его члену и вылилась в руку Джеймсу. Но тот не одёрнул руку и не отстранился, а продолжал покрывать лицо и шею Северуса нежными поцелуями. Северус застонал и вцепился в плечо Джеймса. Когда волна прошла, он закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Он только что нашёл утешение и освобождение в руках своего врага… в руке, если говорить точнее. И этот враг не унизил его, не засмеялся и не сбежал, а только тихо пробормотал очищающее заклинание, натянул на Северуса брюки и устроился рядом, подперев голову рукой.
Спустя несколько минут Северус всё-таки смог разлепить веки.
— И что теперь? — спросил он хриплым голосом.
Джеймс пожал плечами.
— Ничего. А что ты имеешь в виду?
— Ну, теперь ты можешь побежать к своим друзьям и, на радость Блэку, рассказать о том, как доводил Сопливуса до сокрушительного оргазма.
Джеймс печально покачал головой.
— Ты же знаешь, что я не буду этого делать.
— Нет, не знаю. Более того, я полагаю, что это немного не то, чего ты хотел. И сейчас ты непременно потребуешь продолжения.
Джеймс растерянно моргнул.
— Я просто вдруг понял, что хочу доставить тебе удовольствие. И, кажется, мне это удалось, — добавил он с игривой улыбкой.
— Да, но, полагаю, это не будет считаться отработкой долга с моей стороны.
Джеймс нахмурился и сел, машинально поправляя очки.
— Почему ты во всём видишь подвох? — серьёзно спросил он, обернувшись.
Северус тоже сел, запахивая рубашку.
— Потому что вы — Мародёры — хорошо помогли научиться мне никому не доверять и не
— Да, — согласился Поттер. — Но я же тогда ещё не знал, что всё изменится…
— Изменится?! Ты хочешь сказать, что у нас с тобой что-то изменилось? Ну, кроме того, что ты уже неоднократно побывал в моих штанах.
— А ты предлагаешь оставить всё, как есть? Ну, то есть… днём я буду тебя задирать, ставить подножки и воровать твои эссе, а ночью буду приходить и доставлять тебе удовольствие?
Северус чуть не потерял дар речи от такого заявления.
— Не надо ко мне приходить по ночам, Поттер. У тебя одна ночь, понимаешь, только ОДНА. И всё. И ты до сих пор ей не воспользовался, а… ну, я не знаю, чего ты там хочешь добиться…
— Я ведь тебе уже сказал, чего. Я хочу, чтобы ты был моим.
— Нет, Поттер, послушай, — Северус тряхнул головой, всё ещё не веря в то, что он только что услышал. — Да, ты сказал, что хочешь этого. Но это не значит, что я позволю тебе этого добиваться. Я никогда не буду твоим, ясно? В общем, не знаю, что ты там о себе возомнил… Ты же видишь, я не сопротивляюсь тебе. Но только потому, что не хочу проблем из-за этого чёртового Саммерса! А не потому, что мне доставляют удовольствие твои ласки…
— Но ведь доставляют, — улыбнулся Джеймс.
Северус зарычал от злости и поднялся на ноги.
— Я не снитч, Поттер. И не надо пытаться меня поймать и засунуть себе в карман. У нас с тобой всё равно ничего не получится.
— Почему? — искренне удивился Джеймс, тоже вставая с земли. — Я бы действительно хотел, чтобы мы были вместе. Ну, без всеобщей огласки, конечно, потому что мы…
— Нет! — заорал Северус. — Слушай внимательно. Нет никаких «мы», нет никаких «нас». Есть только ты — очкастый гриффиндорский придурок и я — угрюмый слизеринский ублюдок. От того, что ты что-то там себе вбил в голову, ничего не поменяется.
Поттер задумался о чём-то ненадолго, а потом выдал:
— Ты говоришь так не потому, что совсем не хочешь этого, ты просто боишься, что это очередная моя шутка или издёвка.
Северус впал в ступор. Только что Джеймс Поттер очень ёмко и лаконично сформулировал то, что последние два дня вертелось у Северуса в голове, но не желало укладываться в единую мысль. Определённо, он был прав. Именно этого Северус и боялся. Очередного унижения. Ему было бы не так больно, если бы Поттер взял его вчера в башне грубо и жёстко, а потом посмеялся бы над этим со своими дружками, чем если бы он завёл с Северусом какие-то приятные для него отношения, а потом обернул всё это в злую шутку. Такого позора Северус бы точно не вынес.
— Ладно, — наконец согласился он. — Пусть так. Что это меняет? Я не хочу иметь никаких дел с тобой.
— Почему?
— Потому что я тебе не доверяю.
Поттер надолго задумался и отвернулся к озеру.
— Тогда мне понадобится больше, чем два года, чтобы завоевать твоё доверие.
Северус усмехнулся.
— У тебя ничего не выйдет, Поттер. Это я тебе обещаю…
Тут откуда-то со стороны леса донёсся заливистый громкий собачий лай. Северус вздрогнул, но Джеймс растянулся в улыбке.