Жертва
Шрифт:
— Бродяга… Это меня.
— Что? — не понял Северус и повернул голову, но тут же шарахнулся от неожиданности, едва на споткнувшись: вместо Джеймса перед ним стоял большой олень!
Северус с трудом взял себя в руки и постарался осознать происходящее. Он вгляделся в морду оленя: окрас был какой-то странный, потому что вокруг глаз того были тёмные ровные круги, похожие на очки… Олень с любопытством смотрел на Северуса, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Северуса осенило.
— Сохатый…
Олень согласно закивал головой, и Северус
— Бродяга? Пёс?!
Олень согласно закивал головой. По правде говоря, это было странное зрелище. Северус издал невольный смешок.
— Так вы четверо… вернее, трое — анимаги?
Олень снова кивнул, и улыбку Северуса как рукой сняло. Он несильно съездил оленю по морде.
— Сволочи! Наверняка, вы ещё и незарегистрированные?
Олень смущённо опустил глаза. И тут Северус начал понимать.
— Ты превратился при мне, чтобы я не рассказал о вас никому, а ты никому не расскажешь обо мне, так?
Олень снова закивал. Северус вздохнул и озадаченно потёр лоб.
— Втираешься в доверие, значит?
Олень игриво боднул его в плечо. Северус снова улыбнулся против воли.
— Ладно, Поттер, не знаю, что ты там задумал, но сегодня тебе удалось удивить меня уже трижды. Если хочешь, мы можем продолжить этот разговор, когда я вернусь с похорон.
Олень опять кивнул и сделал шаг вперёд, подходя вплотную к Северусу. Северус замер и даже задержал дыхание. Сохатый осторожно наклонился и лизнул его в щёку, а потом подхватил зубами мантию-невидимку и унёсся в направлении леса, откуда слышался собачий лай.
Глава 8.
С похорон Северус вернулся рано, уже в среду утром, чем вызвал немалое удивление директора. А всё из-за его чёртового папаши, который устроил сцену прямо на кладбище.
Северус, как порядочный скорбящий сын, появился дома во вторник с утра вместе с Люциусом, который настоял на своём присутствии, чтобы оказать, по его словам, «моральную поддержку другу». К несчастью, поддержку пришлось оказывать не только моральную. Тобиас напился ещё с утра и только и делал, что ходил от одного родственника к другому, давая глупые советы и ворча, что в его доме никогда не было так много народу, тем более, магов. Северус утащил Люциуса в сад и старался поменьше попадаться отцу на глаза. Получалось неплохо. Но на следующий день, уже на кладбище, когда пришла пора прощаться с Эйлин, Тобиас, вместо того, чтобы просто сказать несколько хороших слов о своей жене, начал брюзжать, что она была для него только обузой и что он рад-радёхонек, что наконец-то избавился от её дурацкой магии. На что Северус, до сих пор молчавший, не мог не заметить, что счастлив, что его мать наконец-то избавилась от Тобиаса. Отец, не мешкая,
Именно в этот момент он понял, что дома ему делать больше нечего. Под жалобные стоны приходящего в сознание отца он аппарировал к дому, сгрёб в кучу остатки необходимых ему вещей и кое-какие мамины запасы зелий, переместился снова на кладбище и заявил Тобиасу, что ноги его больше не будет в этом доме, и что, если он хоть ещё раз увидит отца, убьёт его без промедлений. Тобиас, видимо, хотел повторить экзекуцию, но предусмотрительный Люциус схватил Северуса за руку и аппарировал в Хогсмид. До замка зли пешком, Северус всю дорогу молчал.
— Тебе нужно срочно к Помфри, — заметил Люциус, когда они вошли в слизеринскую гостиную.
— Обойдусь, — отмахнулся Северус.
— У тебе перелом…
— Я сказал, ОБОЙДУСЬ! — взревел Снейп.
Люциус молча кивнул и закурил сигарету. Северус рухнул в кресло, рассматривая сломанные пальцы. Идти в Больничное крыло не хотелось. Он порылся в сумке и нашёл нужный пузырёк из маминых запасов. Он проглотил содержимое и поморщился.
— Я пропал, Люци, — выдохнул он наконец.
— О чём ты?
— Мне негде больше жить, вот о чём, — раздражённо ответил Северус.
Малфой пожал плечами.
— Ты всегда можешь пожить у меня, ты же знаешь.
— Да нет, — Северус покачал головой. — Не хочу никого обременять. Абракас и так слишком добр ко мне.
— Брось, Сев. Ты никого не обременяешь своим присутствием…
— Но я не могу жить у тебя вечно!
— На самом деле, тебе нужно только пережить одно лето. Потом ты будешь уже самостоятельным волшебником… торгующим зельями в Косом переулке, — насмешливо добавил Люциус.
На минуту повисла тишина.
— Я хочу сделать это сейчас, — неожиданно произнёс Северус.
— Что? — не понял Малфой.
— Вы принимаете Метку после Рождества, я хочу с вами.
Люциус вдруг закашлялся, видимо, от такой решимости в голосе друга.
— А как же любимая песня шестикурсников про «я не знаю, я ещё не решил»?
Северус пожал плечами.
— Я решил.
— Это из-за отца?
Северус задумался ненадолго.
— Не только.
— Поттер?
— В том числе. Слушай, давай не будем об этом, ладно? — торопливо добавил он, видя, что Люциус уже открывает рот, чтобы высказаться по этому поводу. — Просто мне надоела эта неопределённость. Хочу всё решить раз и навсегда, ясно? — Люциус кивнул. — Кстати, что Абракас думает по этому поводу?
— Ну, он общался пару раз с Лордом, — неохотно отозвался Малфой. — Он поддерживает его идеи, говорит, что именно такого Министра нам не хватает уже многие годы. Говорит, что он умный и расчетливый политик с далеко идущими планами…