Жертвоприношение

Скэрроу Саймон

– Отпусти меня, ублюдок!
– закричала жена фермера.

Фигул опустил руки. Женщина попятилась от него и поспешила к мужу и детям, плача навзрыд. Старший из двух мальчиков уставился на Фигула, и оптион увидел в его ярко-голубых глазах всю ненависть к Риму. Он отвернулся от бриттов и поспешно объяснил ситуацию Ватье. Когда он закончил, легионер хрустнул костяшками пальцев и кивнул семье.

– Мы должны убить их, господин.

Фигул уставился на своего товарища: - Убить их? Зачем?

– Чтобы замести следы. Подумайте об этом, господин. Этот негодяй побежит докладывать обо всем своим друзьям-друидами, как только мы свалим. Тогда мы действительно хорошо потрахаемся. Лучше просто перерезать им глотки и покончить с этим. Никто не заметит, что они исчезли. По крайней мере, на некоторое время.

Фигул поджал губы, сдерживая отвращение. Будучи солдатом Рима, он в свое время убил десятки бриттов. Но все это происходило в пылу и хаосе боя. Между инстинктивным убийством врага на войне и хладнокровным уничтожением семьи была огромная разница. Он снова перевел взгляд на женщину и ее детей. Они все еще сгрудились рядом с домом. Женщина успокаивала плачущего отпрыска, а ее муж безучастно смотрел в пол, потирая ушибленную челюсть.

– Оставь их, - приказал Фигул, пряча кинжал в ножны.

– Но, господин?
– Ватья выглядел ошеломленным.
– Что, если он расскажет все друидам? Это насторожит врага.

– Не будет, - сухо ответил галл. Он махнул рукой фермеру.
– Если он побежит к друидам, они быстро сообразят, что он сообщил нам, где скрывается враг. Они убьют туземца и его семью за предательство. Он не будет рисковать жизнями жены и детей. Поверь мне, он ни чего никому не расскажет. Ему есть что терять, как и нам.

Ватья казался неуверенным, но дисциплина субординации взяла над ним верх, и он кивнул в знак согласия: - Что теперь?

Фигул повернулся к Петраксу: - Это твое Священное Озеро. Как далеко оно?

Дуротриг быстро соображал, почесывая свою густую бороду: - Отсюда? Не больше четырех-пяти миль, римлянин.

– Если мы уйдем сейчас, то сможем добраться до священного озера до наступления темноты.

– Надеюсь, вы правы, господин, - сказал Ватья, с сомнением оглядывая окружающее болото.
– Не стоит бродить здесь после наступления темноты.

– Мы должны двигаться дальше. Это наш единственный шанс спасти наших товарищей. Либо так, либо мы отказываемся и возвращаемся в форт, а наших друзей оставляем умирать.

Ватья уставился на оптиона: - Для волосатого галла, господин, у вас определенно есть способ уговаривать.

Глава пятого

– Что ни говори о друидах, но они знают, как найти хорошее укрытие, - пробормотал Ватья, глядя на лагерь мятежников.

Фигул хмыкнул в знак согласия. Они лежали на животе на низком холмике к востоку от Священного Озера, скрытые от глаз зарослями утесника и высокой травы, а их лошади были привязаны к чахлым деревьям дальше по тропе. В сотне шагов от болота через темные, вонючие воды к самому большому из ряда маленьких островов тянулась длинная дамба. Главный остров был расширен искусственно созданной системой бревенчатых деревьев, глубоко вбитых в дно озера, укрепленных толстым слоем хвороста, смешанного с глиной, и окруженных невысоким частоколом. Отдельные дороги соединяли остров с тремя меньшими островками, расположенными дальше от болота. Два оказались малонаселенными. Самый задний островок был отгорожен высоким плетеным забором с солидными воротами с башнями над дамбой. За полосой забора Фигул мог видеть плотное кольцо деревьев, черных, как чернила, на фоне бледно-серого неба.

К вечеру они добрались до вражеского логова. Вскоре после того, как они покинули ферму, небо заволокла плотная гряда свинцово-серых облаков. Потом пошел дождь, взбудоражив сырую воду и размазав землю под ногами, замедлив их шаг. Тропа местами стала коварной, и мужчинам пришлось слезть с коней и продолжить путь пешком. Несколько часов Фигул и его напарника брели по трясине. Фигул чувствовал, как мышцы его ног горят от напряжения, и он обильно потел под лишним весом промокшего зимнего плаща. К тому времени, когда трое мужчин подошли к гряде невысоких холмов, заслонявших озеро, они запыхались, и Фигул уже подумывал о трудностях, связанных с нападением на врага. Каждая баллиста должна была быть разобрана на составные части, а затем перевезена на телегах, замедляя продвижение когорт почти до полного ползания.

– Хорошо, они спрятались, - признал Фигул, вглядываясь в острова.
– Но это не спасет их от Второго легиона. Мы разнесли их городища, мы их и здесь достанем.

Ватия втянул сквозь зубы холодный воздух: - Хотел бы я разделить вашу уверенность. Но посмотрите на это проклятое место. Любой враг мог бы продержаться здесь несколько дней, если бы захотел, господин. Даже дольше.

Окинув взглядом оборону острова, Фигул неохотно признал, что Ватья был прав. Калум выбрал идеальное место, чтобы противостоять атакующим силам. Озеро образовало естественный защитный барьер, с единственным подходом к островам по дамбе, ведущей к главному острову. В дальнем конце дамбы стояли толстые деревянные ворота с грубой сторожевой башней наверху и парой крепких редутов по бокам, откуда мятежные воины могли отбиваться от наступающего врага стрелами и пращами. Сама дамба была настолько узкой, что атакующие были вынуждены продвигаться в два-три ряда. Все мелководье по обеим сторонам дамбы было усеяно заостренными деревянными кольями, с целью пронзить любого солдата, который попытается уклониться от падающих на него снарядов. Остров представлял собой серьезное препятствие, понял Фигул. Атака на него поставила бы перед солдатами Второго Легиона совершенно другую проблему, чем крепости на холмах, которые они штурмовали в прошлом году.

Он повернулся к Петраксу: - Похоже, твои друзья хорошо здесь поработали.

– Они мне не друзья.
– хмыкнул британец.
– Друиды, мои враги.

– В любом случае, я не завидую несчастным ублюдкам, которые возглавят атаку, - пробормотал Ватья.
– Перебраться туда по этой дамбе будет непросто, господин.

Фигул медленно кивнул, а затем обратил внимание на крайний остров. Он казался устрашающе тихим по сравнению с другими. Черные ветви нескольких ветвей торчали из поднимающегося над островом тумана, мрачные и зловещие. Он указал на него Петраксу.

– Есть идеи, что это за место?

Бывший телохранитель поджал губы: - Похоже на одно из священных логовищ друидов, - объяснил он с тревогой в голосе.
– Внутрь допускаются только Жрецы Первого Кольца. И никто другой. Даже другие друиды. Здесь верховный жрец приносит жертвы Круаху, богу войны.

Фигул напряг глаза, глядя на островок: - Мне он кажется пустым.

– Пока что. Но скоро наступит праздник полнолуния. Именно тогда Круах лакомится содранной кожей и горящей плотью своих жертв, чтобы поразить врагов и принести в мир тьму.