Жертвоприношение

Скэрроу Саймон

– Что ты сделал?

– Я знал, что должен бежать от друидов. Я убежал и спрятался в лесу. Я много лет жил в глухих местах, как животное. Я вернулся только тогда, когда пришел Рим, и друиды отступили в болота.
– Он сжал руку в кулак. Фигул видел, как побелели от напряжения костяшки его пальцев.
– Они принесли страдания моему народу. Моей семье. Теперь я заставлю их заплатить за то, что они сделали.

– Вот почему ты вызвался нам помочь?

– Да! - Петракс похлопал по кинжалу, прикрепленному к поясу.
– Я живу, чтобы убивать друидов. Мне нет дела до Рима или вашего императора. Но Калум и его жрецы извратили умы нашего народа. Они настроили нас друг против друга. Они говорят, что только они могут освободить нас от Рима.

– А, что думаешь ты?
– спросил Фигул.

Дуротриг поджал губы: - Неважно, что я думаю. Ваш Император здесь, чтобы остаться. Все, что мы можем сделать, это выбрать, на чью сторону встать. Есть путь друидов Темной Луны, но этот путь ведет нас только к новым смертям и страданиям. Или мы можем стать послушными щенками, как этот толстый дурак Когидубн. Все, что я знаю, это то, что я видел достаточно смертей. Я устал, римлянин. Я хочу мира, но это не так просто. Друиды никогда не примут вас в наших землях. Учения их жрецов запрещают это. Я знаю это лучше, чем кто-либо.

– Они не могут вечно бросать нам вызов. У Калума есть свои последователи, но рано или поздно мы его победим. Вопрос только в том, когда.

– Это может быть правдой. Но даже если вы уничтожите Калума, вы действительно думаете, что друиды исчезнут?

– Конечно, нет, - коротко ответил Фигул.
– Но когда секта Темной Луны будет убрана с дороги, остальные быстро потребуют мира.

Петракс вздохнул и покачал головой: - Вот тут ты ошибаешься. Культ Темной Луны не умрет вместе с Калумом. Есть и другие племена, готовые подпасть под влияние жрецов, готовые служить Круаху. Именно это делает друидов такими могущественными. Только они могут подняться над мелкой межплеменной враждой нашей страны и объединить племена против Рима. Ты можешь уничтожить Калума, римлянин. Но запомните мои слова. Твои беды не закончатся, пока ты не убьешь всех друидов до последнего на этой земле.

Глава четвертая

К утру небо потемнело от плотной гряды свинцово-серых облаков. Они углубились в болото, придерживаясь более узких троп и избегая протоптанных троп, чтобы уменьшить свои шансы столкнуться с врагом. Петракс становился все более встревоженным, когда они продвигались вперед, постоянно поглядывая налево и направо и время от времени останавливаясь, чтобы навострить уши и прислушаться к движению поблизости. Несколько раз дуротриг казался неуверенным в том, в каком направлении они направляются, и небольшая группа останавливалась, чтобы ненадолго отдохнуть и покормить своих лошадей, в то время как британец бегал глазами по болоту и пытался сориентироваться. Их продвижение стало разочаровывающе медленным, и Фигул начал опасаться, что они не прибудут на ферму до наступления темноты. Перспектива провести ночь, блуждая по враждебным болотам, в милях от безопасного форта, наполняла его тревогой.

К полудню дождь превратился в сплошную серую изморось, и еще через милю дорога открылась. Петракс резко остановился на своем коне, вскинул руку и дал знак двум римлянам остановиться позади него. Пока Ватья осматривал следы позади них, Фигул тихо двинул свою лошадь вперед и подъехал к Петраксу. Не говоря ни слова, британец указал дальше по тропе, на возделанный участок земли, который едва возвышался над окружающим болотом. Посреди земли стоял большой кельтский дом вместе с несколькими хижинами поменьше, амбарами и парой загонов для животных. Худощавый мужчина выливал помои в один из загонов, чтобы покормить парочку свиней. Другой загон стоялапустой. Двое детей играли в грязи возле дома.

– Это, то место?
– спросил Фигул у Петракса.

Дуротриг кивнул: - Да.

– Мне кажется, господин, здесь достаточно мирно, - тихо пробормотал Ватья, подбегая вперед и оглядывая ферму.
– Что будем делать?

Фигул потер челюсть и на мгновение задумался: - Пойдем, поговорим с ними.

Они оставили своих лошадей привязанными недалеко от фермы и подошли пешком. Один из детей заметил их и указал на них, предупреждая отца. В то же время Ватья вошел в роль свихнувшегося дурака, колотя кулаками по бокам головы и глупо ухмыляясь. Легионер представлял нелепое зрелище, и Фигулу пришлось прикусить язык, чтобы сдержать смешок.

Фермер отвернулся от загона для животных и подозрительно прищурил глаза на приближающихся мужчин. Он крикнул своим детям, чтобы они оставались у дома, прежде чем двинуться по тропе к Фигулу и его товарищам. Судя по возрасту двух своих мальчишек, Фигул догадался, что фермер был средних лет, но выглядел он значительно старше, с ввалившимися щеками, запавшими глазами и обветренным лицом - красноречивыми признаками тяжелой жизни, зарабатывающей на жизнь на этой жалкой земле. Петракс шагнул вперед и обменялся с фермером несколькими любезностями, прежде чем жестом указал на двух римлян, стоящих рядом с ним. Фермер с опаской взглянул на Фигула. Позади него два мальчика ссорились из-за грубой соломенной игрушки. Младший из братьев прижимал его к груди, игнорируя пронзительные просьбы брата позволить ему поиграть с ним.

– Так вы торговец, а?
– проворчал фермер на Фигула на гортанном туземном языке.

Оптион похлопал себя по рюкзаку и быстро кивнул: - Верно. Мы спустились с Кориниума. Мы слышали, что здесь можно поторговать. Я, Бодуоген, а это мой слуга Тоцитам.

Фигул помахал Ватье и потянулся за своей сумкой. Он открыл крышку и сунул ее фермеру, показывая набор украшений и декоративных безделушек, которые он привез с собой.

Фермер хмыкнул. Он поднял взгляд на Фигула и сузил глаза до щелей от ножей.
– Мы не заинтересованы, торговец. Торгуй где-нибудь в другом мест. Ты тоже торговец, маленький человек.

Последние слова он адресовал Ватьи. Римский легионер посмотрел в ответ, непонимающе моргая. В глазах фермера мелькнуло недоумение. Он сделал шаг ближе к Ватье и ткнул последнего скрюченным пальцем в грудь.

– Что-то не так? Ты не можешь говорить, друг?

Фигул тонко подтолкнул своего товарища. Ватяя понял и тут же начал прыгать на месте, размахивая руками и булькая, снова и снова выкрикивая свое вымышленное имя: - Тоцитам! Тоцитам! Тоцитам!

На губах фермера мелькнула легкая веселая улыбка. Он посмотрел на Фигула: - Твой слуга - дурак.

Фигул пожал плечами: - Его мать уронила его вниз головой в детстве. С тех пор стал таким.

Фермер слегка расслабился, развлекаясь выходками Ватьи. Теперь, когда напряженное настроение спало, Фигул решил попытать счастья.

– Может быть, вы подскажете, где найти клиентов для обмена? Мы слышали, что здесь могут быть поселения покрупнее?

Мужчина вдруг стал защищаться. Он скрестил руки на груди и напрягся. – Ничем не могу помочь. У нас здесь не так много покупателей. - Он махнул рукой по широкой дуге в сторону болота.
– Как ты сам видишь.