Шрифт:
Мокрая осенняя листва пахла неприятно – плесенью и смертью. От этого запаха потом приходилось долго избавляться под горячим душем, но он все равно еще пару дней преследовал. Пистолет привычно лег в ладонь, курок взведен, патрон в стволе… Все как обычно, и вдруг – собачий лай, приближающийся очень быстро. Рука дрогнула, выстрел, очевидно, пришелся не туда, но уже нет времени исправлять, надо уносить ноги, пока неизвестная собака не добралась и не устремилась в погоню.
Бежать, бежать как можно быстрее – домой, в душ,
А потом все начнется снова. Охотник и жертва. И кто выиграет в поединке – даже сомневаться не приходится…
Город Вольск, наши дни
Ночные кошмары перестали мучить ее около года назад – спасибо поистине изнурительному труду психотерапевта. Ева наконец-то смогла выспаться за все те годы, что ей приходилось то и дело вскакивать среди ночи и менять мокрую от пота рубашку, пить успокоительное и снотворное и потом долго лежать в темной спальне без сна, глядя в потолок, по которому разбежались флуоресцирующие звезды. Такой потолок был у нее в детской…
«Все, хватит! – одернула она себя, решительно дотягиваясь до браслета и выключая дребезжащий звук будильника. – Какая детская, мне уже скоро сорок! Хватит в этом копаться».
Но не копаться оказалось невозможно – прошлое то и дело наступало, наносило какой-то удар, от которого Ева не успевала увернуться, потому что не была к нему готова, не знала, в какой момент прилетит и откуда.
Сегодняшний день не стал исключением, хотя ничего, как говорится, не предвещало.
Сварив кофе, Ева присела к небольшому столику у окна в кухне, открыла ноутбук и развернула новостную страницу.
От первого же заголовка рука, державшая чашку, задрожала, и горячий кофе выплеснулся на колени. Ева даже не сразу заметила это, продолжала сжимать ручку пустой чашки и остекленевшим взглядом смотреть в монитор, где расплывалась черная фраза:
«Новый поворот в деле Бегущего со смертью».
Москва, наши дни
Тимофей Колесников, рано начавший седеть видный мужчина лет пятидесяти, лежал в спальне своего загородного дома и лениво просматривал новости. Журналист Колесников любил быть в курсе всех последних событий, а особенно ревниво следил за журналистскими расследованиями – сам специализировался на подобном, а потому предпочитал знать конкурентов в лицо и по почерку.
«Бегущий со смертью может выйти на свободу после отбытия срока в восемнадцать лет из тех двадцати пяти, что он получил», – этот заголовок на интернет-портале большого, но провинциального города заставил Тимофея сесть и отложить планшет.
Прозвище «Бегущий со смертью» к серийному убийце Леониду Вознесенскому приклеилось ровно восемнадцать лет назад, как раз после серии статей, написанных Колесниковым по материалам громкого дела. И теперь, выходит, кто-то еще решил окучивать эту поляну…
Тимофей снова взял планшет и пробежал глазами статью до последней точки, до фамилии автора – В. Стожникова.
– Вера, Валя, Варя? – забормотал Колесников, выбираясь из постели. – Откуда такая информация у журналистки из провинциального интернет-издания? И главное: почему у нее есть, а у меня – нет?
Источник в Следственном комитете у Колесникова был надежный, он всегда снабжал Тимофея самыми свежими данными о громких расследованиях и уж о таком повороте в деле Бегущего должен был предупредить непременно.
– Придется навестить лично, – направляясь в душ, решил Колесников.
Город Вольск, год назад
Василиса Стожникова, которую окружающие до сих пор, как в детстве, называли Васёной, завершала свою утреннюю пробежку по набережной. В наушниках плескалось море – его звук всегда настраивал ее на нужный лад, тело совершало привычные движения – бегать Васёна начала в десять лет вместе с отцом, военным корреспондентом, привыкшим держать себя в хорошей физической форме, чтобы быть готовым в командировках к любым сложностям. Вот и его дочь, которой недавно исполнилось двадцать семь, приучила себя вставать ни свет ни заря в любую погоду и, вставив наушники, выбегать на набережную.
Внешне Васёна больше походила на подростка: невысокая, худенькая, с неизменным хвостиком на макушке, в больших очках на чуть курносом носике. Однако те, кто знал ее давно и близко, могли сказать с уверенностью, что Василиса Стожникова – девушка с железным характером и очень сильной волей. Внешняя субтильность этого, конечно, не предполагала.
Факультет журналистики Васёна окончила с красным дипломом, осела на местном новостном интернет-портале, но до сих пор ничего «громкого» не написала.
– Тему всей жизни можно искать как раз всю жизнь, – отшучивалась она, когда отец, вернувшийся из очередной командировки, интересовался ее делами. – Пока меня вполне устраивает собственная криминальная колонка.
– Живописуешь, как алкаш Геннадий в пьяной драке убил бомжа Василия? – усмехался отец.
– И такое бывает, – кивала Васёна, ничуть не обиженная его словами. – Ты тоже не сразу стал тем, кто есть. И в горячие точки тоже попал не после получения диплома. Так что и у меня все впереди.
Но это призрачное «впереди» никак не обретало четких контуров, а заметок, о которых с иронией отзывался отец, становилось больше, и Васёна начала понемногу унывать – ну какое тут имя сделаешь, если приходится писать о таком. Но «громкой» темы никак не попадалось. И вдруг…
Она просматривала новостные сайты и, увлекшись, перешла по ссылке, оказавшись на страничке какой-то белорусской газеты. С экрана ноутбука на Васёну смотрело мужское лицо – черно-белый снимок, больше похожий на фоторобот. В мозгу словно вспыхнул фонарик, осветил на миг тропинку и снова потух, как будто села батарейка, но Васёна начала лихорадочно вспоминать, где могла видеть этого человека – или кого-то, на него похожего. Она попыталась прочесть статью, но продираться сквозь хоть и созвучные, но все равно малопонятные слова было сложно, пришлось воспользоваться переводчиком.