Жёсткая рекогносцировка
Шрифт:
Ничего, это не смертельно. Ничего запоминающегося я не сделал (с замком не возился, вопросов не задавал, вошёл как хозяин), а по внешности прицепиться не к чему. Я «серый», говорил уже. Если потом и вспомнят, что накануне кто-то незнакомый заходил в подъезд, так ведь и описать его толком не смогут. Ни одной особой приметы я им не подарил.
Имитация: два пакета поменьше, набитые травой. Замечено: в провинции незнакомый человек, который входит с вещами, привлекает меньше внимания, чем без ничего. Внимание рассеивается, распределяется равномерно, если человек невзрачный и ничем не примечательный. Два объекта — вещи и человек. Если вещей нет, всё внимание сосредоточивается на человеке. А так — к кому-то пришёл, чего-то принёс. Интересно, чего это он тащит? Общественное сознание окраины не успело перестроиться: люди в провинции больше боятся воров, чем террористов. Вот если бы зашёл пустой, а вышел с вещами — тогда бы точно без раздумий в милицию позвонили. А что он может бомбу пронести — это вряд ли, у нас такого случиться не может, кому мы нужны...
На последний этаж я поднялся пешком. Лифт — ловушка. Если надо сделать что-то срочное-важное и здоровье позволяет, лучше не рисковать. Шанс застрять сравнительно невелик, но он присутствует и нельзя им пренебрегать. Кроме того, лифт лишает свободы манёвра. Бывает ведь так, что приехал на этаж, выходишь из лифта — и нос к носу с каким-нибудь старожилом. Контакт. А поднимаешься по лестнице — всегда можно послушать, что творится в блоке, избежать встречи, вообще, как-то сманеврировать.
Дом сравнительно новый, с мусоропроводом. Мусоропровод, в целях экономии места, между этажами, на лестничной площадке. Поднимаешься по лестнице, слева — лифт, справа — небольшой пятачок перед дверью с матовым стеклом в секцию с квартирами. Дверь заперта, на косяке слева четыре кнопки звонков — по количеству жильцов. Чем-то это мне напомнило коммуналку, в которой живёт один мой коллега.
Ещё один лестничный марш — прямиком на «технический» этаж (чердак). На чердачной двери весит огромный ржавый замок. Пилить надо будет минут сорок!
Так... Пилить не надо. Замок висит в одной петле, намертво прибитой к косяку, от накладки даже следа не осталось. Видимо, ключ утрачен навсегда, все в курсе, но видимость соблюдают — с площадки кажется, что с замком всё в порядке.
Прятаться тут негде. Пошли на чердак.
Дверь оглушительно скрипит, кажется, слышно на улице. Прислушался — тишина, никто не выскакивает. Ничего, вполне нормальный скрип — просто чувства сейчас обострены, любой звук кажется пугающе громким.
Несколько раз открыл и закрыл дверь, вроде бы скрипеть стала поменьше. Масло взять не догадался, растяпа, выходить уже не стоит. Ладно, и так сойдёт.
Исследование чердака заняло едва ли даже двадцать секунд. Здесь было пусто, шаром покати. Справа от входа в нескольких метрах — короб шахты лифта. Последний лестничный пролёт на крышу, такая же дверь, как из блока на чердак, только эта уже совсем без замка. Осторожно открываем...
Скрипит так же нехорошо, но это уже неважно — закрывать не надо. Крыша в плане техники безопасности не выдерживает никакой критики: ограждающих барьеров нет, по периметру — ржавый железный фальшборт в два прута, высотой мне по... эмм... ну, немногим выше колена.
Полюбовался на Волгу, подошёл к другому краю, глянул вниз...
«Внутренний» двор, как таковой, здесь отсутствует. С этой стороны у нас небольшая зелёная полоса с кустами сирени и прилегающая к ней неширокая улочка. С другой стороны улочки сетчатый забор и какое-то трёхэтажное учреждение. Нормально.
Ну всё, можно возвращаться на чердак. Отрегулировать положение двери в блок так, чтобы осталась крохотная щель для прослушивания, дослать патрон в патронник...
И ждать.
За то время, что я ждал, лифт работал пять раз.
Кто-то поднимался или спускался — я не уловил разницы, потому что особо не прислушивался.
Исаев не должен сейчас пользоваться лифтом.
Сегодня он работает простым курьером. Ну, не совсем простым, недельная доза кокаина для всей местной элиты — это большие деньги. Такое можно поручить только человеку, которому безоговорочно доверяешь. Если такого человека нет, приходится всё делать самому.
Я бы, кстати, в подобной ситуации тоже всё делал сам. Когда занимаешься такими вещами, весь процесс, от начала и до упора, нужно постоянно держать под личным контролем. Иначе придётся частенько «разруливать» в экстренном порядке разные осложнения. Например, бегать по всему Чёрному Яру в поисках парочки предприимчивых оболтусов, отнявших в подъезде товар у одного вальяжного художника. Или выковыривать другого вальяжного художника из ДТП, решая на ходу вопросы с любопытными ребятами из ГИБДД.
Так что лучше — самому. Невелика жертва для молодого здорового мужика — раз в неделю сбегать на четырнадцатый этаж...
Кто-то поднимался по лестнице.
В блоке стояла тишина, шаги лёгкие, еле слышные. Человек бодренько топал наверх и что-то насвистывал.
Человек добрался до последнего этажа, шумно перевёл дух и уже буквально в трёх метрах от меня незлобиво пробормотал:
— Вот же забрались, педрилы...
И вдруг несколько изменившимся голосом протянул:
— Ага!
Я перестал дышать. Влип спиной в стену, крепко сжал рукоять пригревшегося под мышкой табельного «ПМ» и напружинил ноги для толчка.
Раздался негромкий, приглушённый перекрытием звонок. Спустя несколько секунд — щелчок отпираемого замка, сладенький певучий голос (не понял, мужик или баба?!):
— Ой, а мы уж заждались!
— Да брось ты — «заждались»! На часы посмотри, как договаривались — минута в минуту!
Щелчок замка, лёгкий стук двери... Тишина.
Я осторожно приоткрыл дверь. Пусто.
Только сейчас заметил: за эту минуту я вспотел так, словно в хорошем темпе кросс пробежал.
Интересно... Если всё нормально, то по какому поводу вот это «ага!» изменившимся голосом?
Выдержав трёхминутную паузу, я взял свои пакеты и спустился к мусоропроводу между тринадцатым и четырнадцатым этажом. Открыл лоток, положил в него один пакет, в очередной раз проверил, хорошо ли вынимается пистолет из «оперативки».
Опять ждём...
В этот раз ждать долго не пришлось. Буквально через пару минут раздался уже знакомый щелчок замка, сладкий голос проблеял:
— Доброго здоровья вам. Если что — позвоним.
— Ну уж нет, давайте обойдёмся без этих ваших «если что»!
— Хи-хи...
Я повернулся лицом к мусоропроводу, краем глаза фиксируя лестничный марш.
Стук двери. Щелчок замка. Теперь он прозвучал как опускаемый вниз переводчик автоматного предохранителя.
Лёгкие шаги, силуэт на лестничном марше...
Ну теперь-то уж «пустой» — что, на лифте принципиально не катаемся?!
Я резко обернулся, выставил «ствол» и негромко скомандовал: