Жесткй вариант
Шрифт:
Наконец, по показаниям толстосума Онуфриева, именно в «Парусе» происходила его встреча с заморским гостем из суверенной Украины Терещенкой, а взаимоотношения двух воротил российского и украинского бизнеса не могли не представлять интереса: участие в сближении коммерческих структур — дело каждого добропорядочного сотрудника правоохранительных органов (впрочем, недобропорядочного тоже).
С любопытством наблюдая за красивыми девушками по цене сто долларов за штуку, наслаждаясь песнями воров с подголосками «опущенных» в исполнении шестиконечных звезд российской эстрады Гарика Кричевского и Миши Шуфутинского, доносившимися из открытых окон одноименного с отелем ресторана, я мысленно возвращался к событиям истекающего дня, который начался для меня в десять утра со звонка Володи Сумарокова.
ГРАДИНСК
СТАРШЕМУ СЛЕДОВАТЕЛЮ ГОРОДСКОЙ ПРОКУРАТУРЫ
СУМАРОКОВУ В С
ОПЕРАТИВНАЯ СПРАВКА
НА ВАШ ЗАПРОС СООБЩАЕМ ЧТО ГАЙДУКОВ С В ОСУЖДЕННЫЙ ПО СТ 109 УК РФ СРОКОМ НА ТРИ ГОДА ОТБЫВАЛ НАКАЗАНИЕ В ИТУ 111-А СО 2 МАРТА 1992 Г ПО 14 ФЕВРАЛЯ 1995 Г ИЗ ПРИЛОЖЕННОГО ВАМИ СПИСКА ЛИЦ ЗА ЭТОТ ПЕРИОД В ОЗНАЧЕННОМ УЧРЕЖДЕНИИ НИКТО НЕ НАХОДИЛСЯ ИНТЕРЕСУЮЩИЙ ВАС КОНТАКТ МОГ ИМЕТЬ МЕСТО В НОВОЧЕРКАССКОЙ ПЕРЕСЫЛЬНОЙ ТЮРЬМЕ С ФРАНЧЕВСКИМ С А /ФРАНК/ ОСУЖДЕННЫМ ПО СТ 77 УК РФ И ОТБЫВАЮЩИМ НАКАЗАНИЕ С 30 ИЮЛЯ 1989 ПО 28 ИЮЛЯ 1996 Г
ЗАМ НАЧ ОПЕРАТИВНОГО ОТД ГУИНА МВД РФ ПОЛКОВНИК /ПОЛОЗОВ Г Ф/
— Итак, Веня, пришла пора собирать камушки, — потирал руки довольный Сумароков. — Все наши версии летят в тартарары! Губарский к хищению не причастен, отпечатков его на винтаре нет, его контакты с Франком ничем не подтверждаются. А теперь подумай и скажи: на кого работал Франк?
— Получается, на Гайдукова? Только очень странно: этот безобидный Давид-строитель, загремевший к хозяину по недоразумению — за «умышленное менее тяжкое телесное повреждение», нанесенное пивной кружкой претенденту на продавщицу овощного магазина, подчинил себе некогда встреченного в тюрьме рецидивиста, «чалившегося», ни много ни мало, по 77-й — за бандитизм. А не наоборот, как того требует элементарная логика.
Володя вдруг зажмурился и, скорчив брезгливую гримасу, замахал руками:
— Полный бред! Веня, ты переутомился. У тебя мозг стал работать в обратном направлении… — Зазвонил телефон, он схватил трубку и стал быстро записывать что-то синим карандашом. — Называй!.. Так… так… так… А вот это интересно!.. Это нас устраивает. Да… да… так… Сейчас направлю… нет, я сам туда приеду… За кем?.. Понял, спасибо! Нет, не уверен, но почти… Есть, есть основания… Пока! — Он положил трубку, на радостях стрельнул ладонью по столу и стал гарцевать по кругу, как цирковой конь. — Так!.. Совсем все наоборот, Веня. Совсем!.. Бедный, несчастный зек, которому некуда деваться с кейсом рецидивиста на том месте, где ты проделал отверстие диаметром девять миллиметров, освободившись, разыскал кореша, с которым познакомился на пересылке. Этот «безобидный Давид-строитель», благородный рыцарь, вступившийся за честь невинной зеленщицы, ко времени их встречи уже состоял в банде уголовного авторитета Шороха: зная, что Гайдуков работал взрывником, тот привлек его для диверсии на автовокзале в январе месяце. Как нам известно, автовокзал находится на границе владе-ний Шороха и покойного Зайчевского и до смерти последнего был одним из камней преткновения в их разборках. «Коготок увяз — всей птичке пропасть»: аванс Шороха, потраченный на встречу Нового года в кругу семьи, Гайдуков отработал, получил вознаграждение. Дальше было хищение оружия в «Зодиаке», накопление арсенала, оборудование тайника и многое другое, что еще предстоит раскрутить. И наконец пробил час Зайчевского. Может быть, Заяц скакал бы по жизни еще очень долго, но тут представился случай: освободился Франк, который в конце семидесятых больше был известен как чемпион Советского Союза по биатлону, мастер спорта СССР Степан Франчевский. Он приехал, по показаниям Галины Гайдуковой, к ее брату. Вместе они выпили, вспомнили встречу на пересылке, и состоялся промеж ними такой примерно разговор: «А не одолжишь ли ты мне, любезный друг, немножко денег на первое время? — попросил Франк. — Заработаю — верну». «Где же ты собираешься работать?» — поинтересовался Гайдуков. «Пока не знаю, ищу. Может, у тебя на примете что-нибудь есть?» — «Может, и есть. Все зависит от того, что ты делать умеешь». «Да что я умею-то? — задумался Франк. — До двадцати пяти лет был спортсменом, занимался биатлоном. Потом загремел за фарцу, и пошло-поехало». — «Биатлоном, говоришь? — заинтересовался Гайдуков. — Это что, на лыжах, что ли, катался? Н-да, у нас тут юг, снега нету». — «Ну, почему же на лыжах? Биатлон — это, брат, лыжная гонка со стрельбой из винтовки на определенных рубежах». «Да что ты?! — обрадовался Гайдуков. — И ты что же, стрелять не разучился?!» — «А что, есть мишень?» — смекнул Франк. А потом они уехали в город, откуда Гайдуков, по показаниям все той же Галины Валентиновны, вернулся навеселе. Не думаю, что в поселке Южном не нашлось водки — скорее всего ездили они туда к Шороху, где вчерашний бандит с учетом его снайперского прошлого получил работу киллера… Опустим сейчас подробности охоты на Зайца — факт, что с испытательным задани ем Франк справился, получил гонорар, но жадность фраера сгубила: на дно он не залег, а позарился на гонорар, обещанный в случае успешного киднеппинга. На смену винтовке пришел пистолет Макарова, который он опробовал вначале на Кубацком, потом хотел — на тебе.
Я воспользовался паузой в его пространном, хотя и не лишенном смысла монологе.
— Здорово! — поаплодировал ему. — Ну просто никто не скажет, что тебя там рядом не было. Ни Гайдуков, ни Франк, ни Кубацкий, ни Заяц… А про Шороха — это ты зря. Не знал он никакого Гайдукова. Сестра видела? Ну и что?.. В его «ауди» цвета «металлик» еще двое были, вот один из них и порекомендовал ему хорошего каменщика для строительства дачи. Кто именно — сейчас он не помнит. И все! А что до Франка, так он о нем слыхом не слыхивал. Так что версия твоя очень стройная, актерский талант твой я оценил, но больше ты ни перед кем не выступай: засмеют.
Володя усмехнулся.
— Да это я так, Веня. Паузу заполнял. — Посмотрел на часы. — Звонка, понимаешь, жду. От тех, кто эту мою смешную версию подтверждал, покуда ты сны досматривал…
Снова зазвонил телефон.
— Ну вот! — Он схватил трубку. — Да, Леня, говори!.. (Я понял, что звонил Максимов.) Есть?! А письменное когда?.. Еще анализы?.. Так что я должен здесь делать, по-твоему, сидеть и ждать… а прокурор эту санкцию даст?.. На себя он берет! Ты ему об этом скажи… Нет, ну ты хитрожопый: идти-то к нему мне, а не тебе!.. С чем, едрена вошь, с пустыми руками? «Честное слово»!.. Это хороший аргумент, конечно… Ладно, дуй в НТО, Ваня пусть останется и никого не подпускает на пушечный выстрел. Кто подойдет — пусть стреляет на поражение, все!.. Мы выезжаем!
Володя посмотрел на меня так, как, наверно, смотрел Наполеон на тех, кто приносил ему ключи от осажденных городов.
— «Москвич» нашли, Веня. Тот самый. Анализа масла еще нет, но в протекторе Славик не сомневается.
Я-то полагал, что поиск транспортного средства, использованного бандитами уже в двух преступлениях, затянется на неопределенное время, если вообще не завершится работой водолазов.
— Как нашли? — спросил я с демонстративным равнодушием, стараясь не уронить достоинства. Хотя признание следовательской версии прозвучало в самом вопросе. — Как — это я тебе по пути расскажу. Поехали!
2
К началу одиннадцатого пир в «Парусе» разыгрался вовсю — даже Шуфутинский на компакт-диске охрип. Милиция не появлялась, если не считать одного передвижного наряда ППС во главе с молодым лейтенантом: четверо в форме сидели в освещенном салоне «канарейки», поддерживая связь с оперативным дежурным по рации, и, по-моему, перебрасывались в картишки.
За сорок пять минут пассивного наблюдения я ничего особенного не заметил. К нескольким парням, прохаживавшимся у ресторана, подходили клиенты, но чем те торговали — шлюхами или «дурью», — понять никак не удавалось. Видимо, сделки происходили там, внутри, в недрах этого фешенебельного отеля, напичканного охраной; соваться туда без знания обстановки было не столько небезопасно, сколько бессмысленно.
Если эта шпана приторговывала наркотиками, вряд ли кого-нибудь удалось бы схватить с поличным: на руках мелких торговцев обычно не больше одной-двух доз, держат они их между пальцами или во рту — в случае малейшей опасности успевают выбросить, выплюнуть или проглотить. Где они берут товар — спрашивать тоже бесполезно, — они не скажут, потому что знают, как правило, только одного человека, который им этот товар поставляет, — и все. На поверку все они хлипкие — дерьмо, пена. Так что если бы я даже был уверен, что в кармане кого-нибудь из них окажется «шарик», выходить из машины — себе дороже. Что касалось проституток — я ведь не полиция нравов, к тому же здесь свои правила игры: какая-нибудь девочка могла оказаться поставщицей «оперативной информации» Турбина и пасти иностранца под прикрытием переодетых агентов. Свяжешься с местным УФСБ, поломаешь им операцию — ну их!..
Из гостиницы вышла подвыпившая компания. Сопровождая комплименты дамам отборной руганью, мужики стали свистом подзывать такси. Одной паре повезло, притормозила «волга» и забрала их под улюлюканье остальных. Двое парней, прикурив, вразвалку подошли ко мне.
— Шеф, на Бессарабку не подкинешь? — пьяно икнув, спросил один из них.
— Не подкину, — пообещал я.
— А если я тебе забашляю?
— Тогда подкину. Но только завтра.
— А если я тебе по рогам надаю? — силясь навести фокус на номер моих «жигулей», высказал другой интересную идею.