Жестокие игры мажора
Шрифт:
— Илай! Подо… — но мой крик обрывается болезненным стоном от резкой боли в затылке.
— Это тебе за моих друзей, подстилка, — шипит женский голос мне на ухо, а в следующее мгновение я уже падаю и вода поглощает меня. Хлорированная и ужасно холодная. Я зову на помощь, но мокрая темнота вцепляется мне в горло и начинает душить…
Глава 12
Мое дыхание глубокое и рваное.
Легкие горят от переизбытка кислорода.
И это раздражает еще сильнее,
Какого черта я вообще позволил ей это?
Ведьме ни хрена не известно.
Никому не известно.
Это та часть меня, которую я не позволяю трогать даже своей матери. Хотя она причастна к тому, какое дерьмо со мной случилось, пока я жил у него...
Сука!
Ярость горячим потоком разливается по моим венам, как лава, расползающаяся у подножия вулкана.
«Насрать. Забей. Он не имеет никакого значения. И слова этой глупой девчонки тоже», — напоминаю я себе, стараясь успокоить тяжелое дыхание, и поднимаюсь на открытую веранду, расталкивая мешающих мне на пути людей.
— Эй чувак, осторожнее…
— Пошел ты, — рычу себе под нос, приближаясь к дому, в котором басит музыка.
Мне нужно отвлечься. Покурить там, где меня никто не тронет... иначе я боюсь, что выпущу пар на первом попавшемся.
Какой-то пьяный мудак случайно задевает мое плечо, и я одним ударом отправляю его в нокаут, оставляя за спиной его болезненный стон.
Этой же рукой я несколько минут назад бил в стену.
Блядь. Если я продолжу в том же духе махать кулаками, мое плечо никогда не придет в норму. Но сейчас боль, пронизывающая всю руку, – то, что мне необходимо. Поэтому я пытаюсь сосредоточиться на ней, а не на злости, разрывающей меня изнутри.
Потянувшись к дверной ручке, я улавливаю за спиной писк, за которым раздается всплеск воды и следом – хор улюлюканья.
Я останавливаюсь и, стиснув челюсти, поворачиваюсь.
Не понимая, что происходит, я, сощурив глаза,всматриваюсь в толпу, вырастающую вокруг бассейна.
— Фирсова опять шоу устраивает, — бросает кто-то из стоящих рядом со мной парней.
— Не повезло убогой.
— Да она, по ходу, еще и плавать не умеет, — раздается сбоку от меня саркастичный голос другого парня.
Убогая...
И вот тогда я замечаю сквозь искусственный пар на воде длинные светлые волосы. В этот момент в груди все переворачивается от ублюдского чувства, которое я уже начинаю ненавидеть.
— Блядь, — выдыхаю я и, на ходу стянув толстовку, без промедления ныряю в бассейн.
Ледяная вода вмиг впивается иглами под кожу, но внутри меня пылает такой огонь, что я совершенно не осознаю холода.
Открыв глаза, я вижу беспомощно бултыхающуюся и идущую ко дну Алису.
Подплыв ближе, я протягиваю руку и, схватив ее за капюшон толстовки, выныриваю
Но все затрудняет ее паника и, не понимая, что я пытаюсь помочь, она пинается и машет руками, одновременно кашляя, отплевывая воду и жадно втягивая носом воздух.
Схватив Алису под грудь, прижимаю к себе спиной и начинаю грести к борту, но она снова уходит под воду, выскользнув из моей хватки. Ненадолго. Практически сразу я опять вытаскиваю ее за капюшон обратно на поверхность. Но даже не успеваю взять поудобней, как мне прилетает удар по лицу, а за ним еще один.
Разозлившись, я перехватываю ее за руки и встряхиваю.
— Алиса, блядь, приди в себя! — рявкаю я, слыша в ответ лишь короткие частые вдохи и клацанье зубов. Но, по крайней мере, она прекращает сопротивляться.
Подтянув девчонку к себе, я собираюсь усадить ее на борт, но она вцепляется в меня мертвой хваткой, утыкаясь холодным лицом мне в шею.
— Н-н-нет, — прерывистый хриплый шепот врезается прямо под кожу вместе с ее ногтями. — П-п-пож-ж-жа-луй-с-с-т-а… я... н-н-е х-хо-ч-ч-чу п-пла-вать… Н-н-н-е-з-зас-с-тав-в-в-вляй м-м-м-меня… Я-я б-б-бо-лль-ше… н-н-н-е рас-ска-ж-ж-жу… ник-ком-му…
Я с трудом разбираю ее слова, пока перевожу дыхание.
— Алиса, я пытаюсь помочь, — мягко, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации, произношу я и провожу ладонью по ее волосам. — Я не сделаю ничего плохого.
Она быстро мотает головой и прижимается ко мне еще крепче.
— С-с-с-д-е-ла-ешь… — глухо выдыхает Ведьма. — Т-ты в-всег-гда д-дел-лаешь…
О чем, черт возьми, она?
Я силой отрываю ее от себя и заглядываю в глаза: они абсолютно пустые, огромные, невидящие.
— Алиса, — я встряхиваю ее, — посмотри на меня.
Она едва дышит, зубы клацают друг о друга, а когда она наконец моргает, ее зрение постепенно фокусируется на мне.
Алиса моргает еще раз. Будто никак не может понять, кто перед ней.
— Багира! — Я поднимаю голову, замечая Смайла. — Давай помогу.
Я киваю, но когда он наклоняется, чтобы подцепить Алису под мышки и вытащить из бассейна, она резко выдыхает и снова прижимается ко мне, тараторя шепотом:
— Н-нет, н-н-не-т, нет…
Я сглатываю.
— Эй, все хорошо, — я глажу ее по бедру сквозь пижамные штаны. — Мы просто хотим вытащить тебя из воды.
Но Алиса лишь сильнее впивается пальцами в мою футболку на плечах и, тяжело дыша, прижимается лбом к моей щеке.
Она совсем как ледышка и вся дрожит. Поэтому я, грубо оторвав ее от себя, передаю девчонку Смайлу.
Тогда у нее и случается истерика.
— Нет! Пусти! Я не хочу! — Она задыхается. — Нет! Нет! Не-е-е-т! Пусти! Мама! — плачет навзрыд. — Я… Я не хочу! Не отдавай меня… Мне страшно! Мама, пожалуйста… — дальнейшие слова превращаются в сплошное рыдание из неразборчивых звуков.