Жестокие игры

Пиколт Джоди Линн

– Не надо. – Она не смотрела на него. – Джек, мне так жаль. Тем утром, когда пришел Чарли и начал говорить эти ужасные вещи… я не должна была его слушать. Я не должна была слушать его, потому что просто обязана была выслушать тебя!

– Эдди…

– Прошу тебя, позволь мне закончить. – Она уставилась на свои руки. – Я ездила в Лойал. Встречалась с Кэтрин. Она… красивая девочка. – Джек не шелохнулся. – Мне стыдно уже за то, что я туда поехала. Я сожалею, что тем утром не посмотрела Чарли в глаза и не заявила, что они

арестовывают не того человека. Жаль, что ничего нельзя вернуть, ничего нельзя исправить… кроме одного. – Она подняла глаза и улыбнулась сквозь слезы. – Один очень умный человек однажды сказал мне: не оглядывайся назад – просто оставь прошлое позади и найди что-то лучшее в будущем.

Он бросился ей в объятия и зарылся лицом в сладкий водопад ее волос, крепко цепляясь за свой единственный якорь. Он коснулся губами ее кожи, и от печали у него перехватило дыхание. Он сглотнул комок в горле и прошептал:

– Ты думаешь, это сделал я?

Эдди обхватила его голову руками.

– Как ты можешь знать все и обо всем и не знать ответа на такой простой вопрос?

Джек в жизни не единожды оказывался героем – в университете, в спорте, в обществе. Он знал, каково человеку, к которому приковано пристальное внимание окружающих, и понимал, как больно падать с пьедестала. Но до настоящего момента, пока Эдди не преподнесла ему свое доверие, словно ключи от золотого города, Джек не получал награды выше.

– Я сожалею, что ты видишь меня в тюрьме. В этой робе.

– А я и не вижу. Я представляю, как ты растянулся на одеяле на моем заднем дворе, а рядом куча вкусных блюд, которые ты приготовил специально для меня, – улыбнулась ему Эдди. – Я представляю, что на мне… Нет, дальше лучше не рассказывать.

– А ты безжалостная!

– Думаю, когда ты отсюда выйдешь, то увидишь сам.

Он прижал Эдди к себе и не отпускал, пока их сердца не стали биться в унисон. Потом Джек заговорил, но так тихо, что его слова казались всего лишь мыслями, влетавшими Эдди в ухо.

– К вопросу о прошлом… – прошептал он. – Я бы снова через все это прошел… обвинение, тюрьму, арест… через все, если бы это был единственный способ встретить тебя.

Лицо Эдди помрачнело, когда она вспомнила о собственном изнасиловании, о Хло, о своей матери.

– Джек, – дрожащим голосом прошептала она, – я тоже тебя люблю.

Последняя неделя июня 2000 года

Сейлем-Фоллз,

Нью-Хэмпшир

Спать можно и с открытыми глазами.

Мэг знала это по опыту, потому что иногда в школе смотрела на паучка на стене, а потом – раз, и урок окончен. По ночам она спать не могла, мешали воспоминания. И если ее мозг решил отключиться при свете дня, то она не возражала.

Мэг всегда старалась сфокусировать на чем-то свое внимание. На чем-то, кроме Той Ночи. Но она не могла не слышать, как отец обсуждает то, что он сделал для Мэтта Гулигана, и кого вызовут в суд в качестве свидетелей. Она не могла заставить подружек прекратить шушукаться о случившемся. Все это давило на Мэг, раздирало ее на части.

Она ворвалась в дом и пронеслась мимо мамы. У нее была навязчивая идея – как леди Макбет проверяла пятно, она проделывала подобный ритуал каждый раз, возвращаясь домой. Она, задыхаясь, влетела в свою комнату и заглянула в шкаф.

– Маргарет Энн Сакстон! – окликнула ее с порога мама.

Мэг вздрогнула и ударилась головой о проем шкафа.

– Милая, ты не ушиблась? – Мама вошла в комнату и нежно прикоснулась к ее лбу, пытаясь определить температуру. Или, может быть, безумие. – У тебя такой вид, как будто за тобой гналась стая церберов.

– Не церберов, – выдавила Мэг подобие улыбки. – Всего лишь куча уроков.

– Я волнуюсь за тебя. Ты плохо выглядишь. – Мама оглядела ее. – И похудела.

– Господи, мама, ты же уже несколько лет говоришь о том, чтобы я садилась на диету!

– Я никогда такого не говорила. Я просто подумала, что с такой хорошенькой мордашкой, как у тебя, ты, скорее всего, не захочешь, чтобы окружающие обращали внимание на твою полноту.

Мэг закатила глаза.

– Ma, я тебя тоже люблю, – сухо заявила она. – Теперь я могу побыть одна? Хотя бы разок?

Как только за мамой закрылась дверь, Мэг нырнула в шкаф. Она отбросила кукол и туфли, но балетной сумки, которая еще вчера лежала здесь, не было.

– Черт! – выругалась она и почувствовала, как от сквозняка зашевелились волосы на затылке.

Отец тихонько открыл дверь спальни и сейчас стоял на пороге с сумкой в руках.

– Ты не это ищешь?

Мэг вздрогнула. «Пожалуйста, пристрели меня на месте!» – пронеслось у нее в голове.

Отец вошел в комнату, закрыл дверь и опустился на пол напротив дочери.

– Может, сама расскажешь, или мне начать?

Внезапно Мэг почувствовала, что умирает изнутри, как будто в ней поселились ужасные бактерии из фантастического фильма, которые превращают человеческие органы в желе. Почувствовала, как все мысли моментально выветрились из головы.

– Мэгги, – произнес отец таким тихим голосом, что она вздрогнула, – это ты принесла наркотики в лес в ту ночь?

Мэг изумленно покачала головой. В том термосе… который принесла Джиллиан… с чаем со льдом… были наркотики?

А отец считает, что во всем виновата она!

В голову полезли воспоминания. Лес, качающийся у нее перед глазами… Четверо бьющихся в истерике девочек на опушке, у кладбища… В памяти все еще полно белых пятен.

Внезапно ее прорвало. Мэг еще никогда в жизни так не ревела – до икоты, до того, что больше вообще не могла издать ни звука.

В комнату вбежала встревоженная мама.