Жестокие страсти
Шрифт:
И этими мыслями и притянула, видимо. Выйдя из туалета, покачнулась, подумав, что у меня галлюцинации. В зале у проектора стоял и беседовал с ведущим конференции… Никита.
Замерла, не отводя от него взгляда.
– Следующую беседу с нами проведет глава нашего питерского филиала Никита Андреевич Завозов! Поприветствуем спикера!
Первой мыслью было – бежать! Как будто стоит Никите кивнуть, и собравшиеся окружат меня, чтобы запихнуть свои члены во все дыхательные и пихательные мои отверстия. Или он встанет и в подробностях расскажет, какой узкой у меня была жопа и как я пищала, когда он нанизывал
Но его взгляд, обводящий аудиторию, скользнул по мне равнодушно и без капли узнавания. А потом он отвернулся, произнес какую-то шутку и начал рассказывать об особенностях работы филиала. Так, как и должен был себя вести совершенно незнакомый человек. Но он не был незнакомым. Я знала его губы, руки, член и голос слишком хорошо. Я бы убила Вадима, если бы у меня в руке был пистолет, а вокруг никого.
Я бы сдала в полицию Дениса и прошла бы все девять кругов ада на освидетельствовании. Но Никита… Его нежные заботливые руки… Грязные словечки… Красивый член… Его я хотела еще. Серьезно. Даже сейчас, на утро после группового изнасилования я бы отдалась этому мужчине еще раз. Без сомнений. Что это? Стокгольмский синдром?
Всю лекцию я не спускала с него глаз, но он как будто избегал моего взгляда нарочно. Даже когда я подняла руку, чтобы задать вопрос, он равнодушно скользнул взглядом мимо и спросил кого-то другого.
Не знаю, чего я хотела добиться.
Но после окончания, когда всем разнесли шампанского и началось неформальное общение, я вдохнула, выдохнула и пробилась к нему. Вокруг толклись какие-то девицы, томно опускавшие ресницы и накручивающие волосы на пальчики. В голосах их были низкие грудные нотки, а грудь они демонстрировали уже совсем непристойно. Знали бы вы…
В возникшей паузе я подняла бокал и спросила:
– Никита Андреевич, вы такой опытный работник, на такой ответственной должности… Неужели вы никогда не хотели переехать в Москву, в головное отделение?
Он наконец посмотрел мне в глаза и между нами заискрилась нить напряженного взгляда. Конечно, он меня узнал, и теперь в карих глазах плавилось и кипело золото.
– Я обдумывал эту мысль, но мне всегда была ближе позиция серого кардинала, нежели короля.
И он отсалютовал мне бокалом и отвернулся. Что это значит? Я не ушла. Стояла, ждала, пока он останется один и выбрав момент все-таки продолжила:
– Но ведь руководство у вас в крови, это заметно.
Он посмотрел мне в глаза и поняв, видимо, что я не отстану, подхватил меня под локоть и увел в сторону.
– Чего ты хочешь? – прошипел он. – Развлеклись и забыли. Ты сама сказала, что тебе все понравилось.
– Не знаю, – честно ответила я. – Но неслучайно же мы еще раз встретились.
Не меняя ледяной вежливой маски на лице, он сказал тихим хриплым голосом:
– Ты, Мариш, просто огонь, я не шутил. Но тебе меня одного будет мало. А я боюсь, знаешь, не потянуть твой темперамент и не удовлетворить тебя теперь, – он скривил губы, когда к нам приблизилась еще одна из настойчивых девиц и добавил более официальным тоном: – Так что Марина Сергеевна, да? Наши филиалы делают одно дело, но по-разному. Всему свое время и место
И он ушел, так и не взглянув на меня больше за весь вечер.
Денис и Ольга
Лакированный длинный стол уводит в невообразимую даль. Туда, где на той стороне сидит, развалясь, главный босс – Виталий Андреевич. Владелец 51% акций. Жирная скотина, под чью дудку компания «Громовержец» пляшет уже второй год, потому что он собрал «роял-флэш», через подставных лиц выкупил все свободные акции и прижучил своих врагов на их же территории.
«Сука, как я ненавижу этот современный бизнес, где мы должны танцевать и приседать перед этими бывшими партийными функционерами, тварями, которые вступали в пионеры со сладким молочком на губах, заходясь в оргазме от каждого слова клятвы: «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…»
Денис натянуто улыбнулся и пошел вдоль рядов стульев туда, где розовела туша. Он на вершине пищевой цепочки. Выше него нет никого. Рядом – есть.
Но сейчас, как никогда, этот стол напоминал ему хуй с яйцами, облизанный старательной соской, влажный и блестящий. И по мере того, как он шел туда, к поперечному столу, к «яйцам», ему все больше казалось, что он заглатывает этот хуй сам.
Как же он ненавидит…
Что тогда, в пионерском детстве ненавидел, что сейчас.
И никак, никогда уже не собрать кодлу лучших верных бойцов и не отмутузить это жирное пузо, не послать пулю в лоб в его родном доме. Бронированные мерсы, десять человек охраны, трехметровые заборы.
Времена другие.
Теперь решают бабки и связи.
А не смелость и верность.
– Ну что, дорогие мои! – начал босс, и дорогие заулыбались, сверкая фальшивыми белоснежными коронками. – У нас сегодня всего парочка дел. Надолго вас не задержу. Мы посмотрим результаты работы первого полугодия нашего нового направления и что дальше можно сделать для его развития. Ольга Викторовна, ждем вас!
Денис стиснул зубы.
Что ж, он поторопился с ненавистью к пионерам.
В новом мире было кое-что, что он ненавидел куда сильнее.
Ольга Викторовна, стройная блондинка лет двадцати семи, на высоченных каблуках, в узкой черной юбке до колена, в белой полупрозрачной блузке и очках а-ля «строгая училка» процокала к экрану для презентаций и развернулась к собранию.
Она была не единственной женщиной в кабинете, но две другие, старые боевые лошади в строгих костюмах, бесившие Дениса чуть меньше, уже давно не отсвечивали, понимая, что их держат на этих собраниях только потому, что с их пакетом акций хоть как-то можно возражать Жирному.
Ольга была врагом. Ее назначил сам Виталик. Поначалу никто не чухнулся, думая, что это его личная секретутка для ублажения под столом, но чем дальше, тем больше ей давали серьезных дел, с которыми она справлялась до отвращения блестяще. Приебаться было не к чему.
Как рассказали Денису в кулуарах, Виталика она тоже не выносила – сама призналась, когда работала на одном из проектов. Она была сама за себя. И это бесило еще сильнее.
Бабам вообще не место в бизнесе. Там, где мужчины решают нормальные дела, их мозгу, зацикленному на детях и борщах, не понять сложных схем. Пусть сидят себе на низовых должностях, руководят стадами тупых исполнителей, это им по природе. В стратегию лезть не надо. И особенно не надо лезть туда, где крутятся большие деньги.