Жестокий Отбор
Шрифт:
«Интересно, что скажет о нашем, синтезированном, Марша», — думала я, засыпая ровно две ложки в маленькую турку. Уверена, подругу обязательно угостят и потребуют провести сравнительный анализ… Моих гостей «разобрали» по домам жители Нового Рима. Советника увел проконсул, операторов взяли в плен техники «Пилигрима», а наш мэр приютил Адели и Тира. За Маршу и Зейну разыгралась настоящая битва, как, впрочем, и за остальных. Желающих принять гостей оказалось так много, что прилетевших с Рагхи на всех просто-напросто не хватило.
Или же чай?.. К кофе Рингар непривычный, может не понравится. Значит, пусть будет еще и чай! Поставила все на поднос. Взглянула на часы — пора будить. Одернула короткую кружевную сорочку — нет, не мою собственную, заношенную почти до дыр, в которой спала дома, а ту самую, что в последнюю секунду сунул в мою сумку Тир. Поправила волосы.
— Красавица выросла, — улыбнулась сонная мама, выглянув из дверей спальни. — Любит он тебя, всем понятно. Иди уже!
И я пошла.
Рингар сидел в моей кровати — в темной майке, немного растрепанный ото сна — с подзажившей губой, рассеченной, но уже затянувшейся бровью и живописным кровоподтеком под правым глазом. Регенераторов у нас отродясь не водилось, но заживляющая мазь, которую я выудила из аптечки, неплохо знала свое дело.
Он читал книгу. Артур Конан Дойл «Собака Баскервилей». Еще вчера выучил звучание букв, и теперь зачитывал, коверкая слова, предложения, а его визор переводил с английского на обще-имперский.
Как мог, так и переводил.
— Эйви… — Рингар отложил книгу.
Посмотрел на меня, и от его взгляда стало хорошо и удобно, словно я вернулась домой после длительного путешествия. В место, где меня любят и давно уже ждут.
— Принесла тебе завтрак, — все еще немного нервничая, сказала ему.
Поставила поднос на стол своей маленькой, скромной комнатки — книжные полки, несколько кристаллов, письменный стол возле узкой кровати, обычно застеленной серым лоскутным покрывалом. Шторы с вышитыми на них пестрыми рыбами — мама, когда меня ждала, разукрашивала. Закусила губу… Как я могла подумать, что она меня не любит?!
— Буду кормить тебя с ложечки, как… Как раненного воина! — заявила Рингару. — Кстати, забыла спросить, кто вчера побеждал в вашей битве гигантов до того, как ее остановил командор Харас?
Счет был равный. Удар у Тимира хорошо поставлен, кулаки крепкие, только вот противник оказался слишком нетерпелив. Постоянно открывался, стараясь как можно быстрее пойти в атаку, поэтому…
— Если бы у меня было чуть больше времени, я бы его уложил.
— Мой герой, — отозвалась я. Героя ждал утренний поцелуй и завтрак. — Открой рот, — приказала ему, намазывая кусок теплого хлеба маслом. — А теперь выпей вот это.
Напоила. Накормила. Кофе не пришелся по душе, но он даже не поморщился, делая вид, что все понравилось.
— Ты ведь знаешь, что давно всех победил, — сказала ему. — И тебе не надо размахивать кулаками перед носом каждым, кто посмотрит в мою сторону.
— Знаю, — согласился Рингар, — но меня раздражает количество Наследников, претендующих на мою невесту.
Так и застыла — с хлебом в одной руке и ножом в другой, а на нем — кусочек масла.
— Значит, все же знаешь… — протянула обреченно.
— Знаю. Вернее, я его узнал. Когда собиралась сказать?
Замялась. Принялась было крошить хлеб, но, опомнившись, заявила, что это не моя тайна. Тимир — он очень хороший и совершенно безвредный, только немножко дурак… Вместо того, чтобы вернуться в свое королевство, он почему-то вбил себе в голову, что я улечу вместе с ним.
— И что теперь с ним будет? Ты…
— Нет, — произнес Рингра с досадой. — С ним не будет ровным счетом ничего, если он впредь будет держаться от тебя подальше. Других претензий к Тимиросу Ругейрру у меня нет. Эйви, но ты должна была мне все рассказать! Согласен, я тоже не всегда поступал верно, но мне казалось, что мы уже прошли этот этап в наших отношениях.
Закивала. Конечно же, прошли, но…
— У нас с ним ничего, ничегошеньки не было! Тим… Мы выросли вместе на Пторе, и до недавнего времени я понятия не имела, кто он такой! Затем он ка-ак принялся меня спасать, — произнесла жалобно, — и только тогда я узнала…
Рассказала Рингару обо всем — начиная с пистолета в резиденции проконсула, до крыши небоскреба Эйхоса и разговора в небольших апартаментах, когда Тимир заявил, что Свободные Территории собираются сделать ставку на Рингара Сола. С каждым словом мой жених все больше мрачнел, пока, наконец, не признался, что наследного принца следовало отблагодарить, а не бить. За спасение моей жизнь.
— Эйви, я хочу, чтобы между нами больше никогда не было тайн. Никаких.
Согласилась. Конечно же, больше никаких тайн. Никогда!
— Помнишь, тот вопрос…
— Насчет замужества?
— Иди ко мне, Эйви!
Прежде чем успела пойти к нему добровольно, он утащил в кровать, под свое одеяло. Накрыл нас с головой, и… мне стало жарко — не только от его разгоряченного тела, но и от не менее горячих мыслей, что гнали кровь к голове.
— Так вот, насчет замужества, — повторил он, целуя…
— Ты ведь давно знаешь мой ответ, — пробормотала, добровольно сдаваясь в его сладкий плен, не собираясь оказывать сопротивления.
— Пока ты на Отборе, мы не сможем пожениться. Только с разрешения Сатора. Но, боюсь, я был слишком наивен. Он тебя уже не отпустит. После того, как стало известно, что именно ты — Первая Кровь, у него появились на тебя собственные планы. Единственная возможность из всего этого выпутаться… Эйви, у меня есть сумасшедший план. Я задам тебе этот вопрос на «Последнем Выборе», перед тысячами камер, и тебе придется на него ответить.
— Хорошо, — отозвалась покладисто, — пусть будет сумасшедший план, и я отвечу на твой вопрос перед камерами. Но что это изменит? И каким образом ты это провернешь?!