Жестокий Отбор
Шрифт:
— Скоро все узнаешь. Пообещай, что ты дашь мне честный ответ.
— Договорились, мой ответ будет от чистого сердца.
— Детали не важны, — отозвался Рингар. — Важно твое решение. Подумай об этом и сделай правильный выбор.
— С чего ты решил, что мой выбор может быть неправильным?
— Если скажешь «нет», велика вероятность того, что ты станешь следующей Адорой Империи Сол, — произнес Рингар. В голосе послышалось напряжение. — Иннгор в этом уверен, так что думай хорошенько, Эйви!
— Значит, если я скажу тебе «нет», то, вполне возможно, меня ждет радужная перспектива править Империей вместе с Сатором?
С неуравновешенным убийцей —
Рингар кивнул.
— С вероятностью в девяносто шесть целых и пять десятых процентов. Аналитики Иннгора подсчитали.
— А если скажу тебе «да»?
— Ты получишь меня и…
Тут же состоялась наглядная демонстрация того, что ожидает меня после свадьбы. Демонстрация была настолько убедительная, что свадьбы захотелось нестерпимо. Мы настолько увлеклись, что едва не опоздали на встречу с проконсулом. Хорошо хоть Дэнни заколотил в нашу дверь новеньким истребителем…
Вскоре вышли на утренний морозный воздух. Рингар, как ни старался, так и не смог разжать свою руку и выпустить мою, я, как ни старалась, так и не смогла стереть с лица счастливую улыбку. На улице нас поджидали два вездехода. Извинившись за задержку, залезли в кабину первого, к командору Харасу и Советнику Иннгору. Во втором разместились мои подруги, Адели и Тир, от которых у меня не было секретов. Мама осталась дома с Дэнни. Школы и прочие общественные учреждения на Новой Земле были закрыты — в честь моего прилета эти дни на планете объявили государственными праздниками.
То, что они дружно сошли с ума, я поняла уже в космопорту, стоило увидеть толпу встречающих, а банкет в Ратуше лишь укрепил меня в этой мысли.
Наконец, тронулись. Миновали центральные ворота, выкатили за город. Дороги у нас были так себе, так что ехали мы весело. Ухали, подпрыгивая на ухабах, цеплялись в поручни, чтобы не завалиться друг на друга. Вездеходы с треском ломали ледяные корки подмороженных луж, иногда проваливаясь по самую ватерлинию. А вокруг стоял лес — влажный, черный, давно уже сбросивший листву, приготовившись к зиме.
— Весной проложим новые дороги, — перекрикивая шум мощного двигателя, говорил командор. — Я заказал материалы…
Задумок у него было много — восстановить космопорт, улучшить дороги, расширить города и даже построить собственный горно-перерабатывающий комплекс. Наконец, когда командор замолк, видимо, пораженный грандиозным размахом собственных планов, и я осторожно поинтересовалась у него о Тимире. Оказалось, тот улетел ранним утром, забыв сообщить, куда именно. Командор еще не подозревал, что у приемного сына от него много секретов, и что у Тимира даже нашелся родной отец с королевством в придачу.
Вздохнула украдкой — Рингар сидел рядом, поглядывая в мою сторону. Мне бы хотелось, чтобы мы с Тимиром остались лучшими друзьями, как в детстве. Но мы давно уже выросли, и наша дружба разбилась о реалии взрослой жизни.
Наконец, добрались.
«Пилигрим» приземлился в заболоченном лесу, неподалеку от мелкого озерца. Здесь и был заложен первый город, но потом его перенесли дальше, на возвышенность, расположенную километрах в пятидесяти от станции, а космический гигант так и остался доживать свой век в окружении местных берез и кривоватых елок с красной хвоей.
В детстве я частенько здесь бывала. И каждый раз космический странник, все еще мощный, все еще с надеждой смотрящий в небо, словно готовился подняться и проделать обратный путь на Землю,
Он уже больше никуда не полетит…
Его время прошло. Бывшие передовые разработки давно, вот уже тысячу лет как устарели. Империя далеко обогнала от нас в техническом прогрессе, так что «Пилигримом» могли заинтересоваться разве что старьевщики. Впрочем, жители Новой Земли до сих пор поддерживали космическую станцию в рабочем состоянии. Едва слышно работали генераторы, разгоняя по вентиляционным шахтам теплый воздух. По светлым коридорам деловито сновал персонал в белых халатах — в лабораториях постоянно что-то изучали, синтезировали, разрабатывали…
В научный блок командор нас не повел. Показал гостям оранжереи затем жилые палубы и, наконец, продемонстрировал длинный отсек с анабиозными камерами, в которых мои предки проделали длинное космическое путешествие. Затем мы поднялись в просторный конференц-зал, расположенный на верхнем уровне. Замерцал экран центрального компьютера, и приятный женский голос поприветствовал гостей «Пилигрима», после предложил нам устроиться в удобных черных креслах перед началом демонстрации.
Я здесь никогда не была. Села рядом с Рингаром, кинула на него благодарный взгляд, когда он сжал мою руку. Командор активировал еще один компьютер, и, заметно нервничая, набрал код доступа. Наконец, на центральном экране появился знакомый логотип — восемь планет, вращающихся вокруг Солнца. Третья из них — Земля, на которой я мечтала, но так и не успела побывать.
Эмблема исчезла, и компьютер начертил траектория движения «Пилигрима», весь путь космической станции, стартовавшей с Земли и долгие столетия двигавшейся к экзопланете V830, вращающейся вокруг другой, в три раза более крупной, в системе красного карлика в нескольких сотнях парсеков от Земли.
Вскоре на экране появилось изображение той самой планеты, затем командор наложил траекторию пути «Пилигрима» на общепринятую Имперскую систему координат, и я… задохнулась от удивления. Завозились и подруги — не одна я узнала эту планету. Рингар едва слышно выругался. Оказалось, мои предки летели к спутнику Красной Планеты, к тому самому, на чью поверхность десять дней назад приземлились спасательные челноки взорвавшегося «Рассвета».
— Так и есть! Она — земного типа, но сила тяжести там в полтора раза больше, чем наша, — подала голос Марша. — Не так давно нам повезло на ней побывать. Повезло в том смысле, что по дороге мы едва не превратились в космическую пыль.
Командор взглянул озадачено, и я рассказала ему о взрыве лайнера.
— Ученые с Земли допустили ошибку при вычислении массы той планеты, но мы поняли это лишь тогда, когда «Пилигрим» приземлился на Пторе. И до сих пор ломаем головы, почему, не долетев до V830 около пятидесяти двух миллионов километров, — командор Харас тут же перевел меру длины на обще-имперский, — космическая станция легла на новый курс. — Он вновь склонился над клавиатурой, и я увидела, как «Пилигрим» заложил плавный поворот, направляясь к Новой Земле. — Мы так и не нашли объяснения тому, каким образом произошла смена курса, кто провел поразительно точные расчеты и затем перенастроил навигационные приборы и почему центральный компьютер не отдал приказ разбудить экипаж, хотя по инструкции следовало сообщать о любых изменениях курса. «Пилигрим» продолжал свой путь на полторы сотни лет дольше. Семьдесят с лишним циклов, — поправил себя проконсул, — мы летели до новой планеты, пока, наконец, не оказались на орбите Новой Земли.